Марк Твен
Из 'Автобиографии'
Предисловие
Марк Твен начал работать над "Автобиографией" в последние годы жизни. Начиная с 1906 г., он систематически диктует ее своему биографу и душеприказчику Альберту Пейну. "Автобиография" сочетает в себе элементы мемуаров и дневника, насыщенного злободневным материалом; в гневных филиппиках клеймит в ней своих современников, продажных сенаторов, лихоимцев миллионеров, милитаристов. По его выражению, он писал "Автобиографию" "из могилы", исполненный решимости высказать "всю правду", распорядившись, чтобы это сочинение было обнародовано лишь после его смерти. Двухтомная "Автобиография" под редакцией А. Пейна вышла в 1924 г. В 1940 г. литературовед Бернард де Вото выпустил сборник "Марк Твен — непотухший вулкан", включив в него некоторые фрагменты "Автобиографии" сатирико-обличительного характера, которые не были опубликованы Пейном. в 1959 г. в США вышло новое издание "Автобиографии" под редакцией Чарльза Найдера. В ней Найдер произвольно исключил пассажи, разоблачающие гулдов, рокфеллеров и других "столпов общества", на том основании, что Твен — прежде всего "юморист", "мастер анекдота", а его суждения на политические темы — "излишний и скучный материал".
Избранные главы из "Автобиографии" расположены в соответствии с волей Твена в порядке авторских диктовок. Заголовки по большей части не принадлежат Твену и заключены в квадратные скобки.
[ИЗ МОГИЛЫ][1]
Я пишу эту Автобиографию и помню все время, что держу речь из могилы. Это действительно так; книга выйдет в свет, когда меня не будет в живых.
Я предпочитаю вести разговор после смерти по весьма серьезной причине: держа речь из могилы, я могу быть до конца откровенен. Человек берется за книгу, в которой намерен рассказать о личной стороне своей жизни, но одна только мысль, что эту книгу будут читать, пока он живет на земле, замкнет человеку уста и помешает быть искренним, до конца откровенным. Никакие усилия ему не помогут, он вынужден будет признать, что поставил перед собой непосильную задачу. Самое искреннее, и самое свободное, и самое личное произведение человеческого ума и сердца — письмо с признанием в любви. Пишущий твердо знает, что никто посторонний не увидит его письма, и это дает ему безграничную смелость в выражении своих чувств. Порою случается, что обманутая девушка обращается в суд, и любовные письма становятся достоянием гласности. Когда автор такого письма видит его в печати, он испытывает невыносимое чувство неловкости. Он понимает, что никогда и ни за что не раскрыл бы так сердце, если бы знал, что пишет для посторонних. В письме нет ничего, что его бы позорило, ни единого слова, которое можно счесть неискренним, лживым, но все равно — он никогда не позволил бы себе такой откровенности, если бы знал, что письмо попадет в печать.
И мне показалось, что я тоже смогу писать без преград, откровенно, свободно — как пишут признание в любви — если буду уверен, что никто посторонний не увидит, что я написал, до той самой поры, пока я не лягу в могилу, бесчувственный и равнодушный.
[ТЕННЕССИЙСКИЕ ЗЕМЛИ][2]
Около 1870 года
Чудовищный участок, которым владеет наша семья в Теннесси, был куплен моим отцом немного более сорока лет назад. Он приобрел все эти семьдесят пять тысяч акров за один раз. Обошлись они ему, вероятно, долларов в четыреста. По тем временам это была весьма значительная единовременная выплата наличными, — во всяком случае, так считалось среди скал и сосновых лесов Камберлендских гор в округе Фентресс на востоке штата Теннесси. Когда мой отец уплатил эти огромные деньги, он остановился в дверях джеймстауновского суда и, оглядев свои обширные владения, сказал:
— Что бы со мной ни случилось, мои наследники обеспечены; сам я не доживу до той минуты, когда эти акры превратятся в серебро и золото, но дети мои до нее доживут.
Вот так, из самых лучших побуждений, он возложил на наши плечи тяжкое проклятие ожидаемого богатства. Он сошел в могилу с глубоким убеждением, что облагодетельствовал нас. Это была печальная ошибка, но, к счастью, он об этом не узнал.
Он сказал далее:
— Этот участок изобилует железной рудой и другими минералами. Тысячи акров покрыты корабельной сосной, лучше которой не найти во всей Америке, и этот лес можно сплавлять по реке Обэдс, потом по Камберленду в Огайо, из Огайо в Миссисипи, а там — в любое место ниже по течению, где он только может понадобиться. А сколько дегтя, смолы и скипидара можно будет добывать в этих сосновых борах! Да к тому же это область естественного виноделия, нигде во всей Америке даже культурные лозы не дают таких замечательных гроздьев, какие здесь приносит дикий виноград. Здесь есть пастбища, здесь есть почвы, пригодные для возделывания кукурузы, и пшеницы, и картофеля, здесь есть всевозможные породы деревьев, — короче, на этом огромном участке и в его недрах есть все, что придает ценность земле. Сейчас население Соединенных Штатов составляет четырнадцать миллионов человек, — за сорок лет оно увеличилось на одиннадцать миллионов и будет теперь увеличиваться еще быстрее; мои дети доживут до того дня, когда волна иммигрантов достигнет округа Фентресс, штат Теннесси, и тогда, владея семьюдесятью пятью тысячами акров превосходной земли, они станут сказочно богаты.