Учение о гуманном и самоотверженном враче являлось как бы конкретизацией основного положения полисной идеологии о добропорядочном гражданине. Если воин должен быть отважен, законодатель — мудр, то врач обязан быть искусным и гуманным специалистом. Это составляет часть его гражданского долга, выполнения которого полис обычно требовал достаточно твердо. В этом причина того, что человеколюбие, усердие и достойный профессии врача образ жизни столь часто упоминаются в декретах полисов, восхваляющих медиков. Поэтому поучения авторов гиппократических сочинений не были забыты и послужили основой практики многих медиков эллинистической Греции[364].
Многих, но не всех. Уже приводившиеся выше гневные тирады Полибия, обращенные против недобросовестных лекарей, показывают, что встречались болтуны, шарлатаны и обманщики, присваивавшие себе звание врача, но не умевшие или не желавшие лечить больных по-настоящему. О таких мошенниках неоднократно упоминают авторы гиппократовских сочинений, обрушиваясь на профанацию врачебного искусства[365] и преступные действия этих лжеврачей.
Правда, практика полисной жизни позволила грекам довольно быстро найти средство для защиты от недобросовестных лекарей, которые, судя по Полибию (XXIX, 8), нередко встречались. Этим оружием явилась гласность и государственные акты: народные собрания полисов оценивали заслуги своих добропорядочных врачей, и эти постановления, будучи обнародованы, служили официальными свидетельствами честной службы того или иного лекаря.
Многочисленные декреты эллинистического времени, восхвалявшие врачей, подробно рассказывают об их заслугах, причем очень часто в выражениях, весьма близких к лексике гиппократических наставлений. В этих документах мы находим немало примеров филантропии медиков, работавших в Греции.
Приведем текст постановления полиса Амфиссы, принятого между 189 и 167 гг. в честь Менофанта, сына Артемидора, македонянина, из Гиркании[366].
[άγαθα]ι τύχαι. [3Αμφιβίων οι άρ]χον:ες και ά πόλις Σκαρφέων-
τοις άρχόντ[οις
και τα βούλα] και ται πόλει χαίρειν. των δεδομένων τιμίων ύπ[ό τας π]ό[λι]ο[ς άμ]ών Μηνοφάντωι 5 Αρτεμιδώρου Μακεδόνα ζΥρκανίω [τό ά]ντί[γ]ραφο[ν] έξαπεστάλκαμεν ποτί τάν ύμετέραν πόλι[ν καθάπερ] κα[ί] α[ύ]τός ό Μηνόφαντος άμε παρεκάλεσε, μενός
5Αμ[ώνο]ς [ε]κτ<ζ έπ5 είκάδι. — [ν]ομογράφων. επειδή Μηνόφαντος 5Αρτεμι[δώ|ρου] Μακεδών 'Υρκάνιός ιατρός, μεταπεμφθείς υπό τας πόλιος [μ]ε:ά πρεσβείας και έργολαβήσας μόνος τό ίατρικόν έργον, [cö)]v αεί εμπιπτόντων άρρω^τημάτων φιλοτέχνως έπιμε[λό-με]νος και σπουδάζ[ω]ν κατά δύναμιν ιδίαν μετά τας των θε[ών εύν]οίας σώζειν το[ός] κινδυνεύοντας άνέγκλητ(ο)ς έγενήθη, [τάν έγχει]ρισθεΐσαν αύτώ πίστιν περί τας κοινας σωτηρίας έφ5 ίσου και
код"
[άπ]αντας εύνοΐ'κώς διαφυλάξας, τάν τε κατά τόν βίόν άναστροφάν [παρά] πά[ν]ια τ[ό]ν τας έπιδαμίας χρόνον εύτακτον και σώφρονα
παρέσ[χηται] άξίαν τα; τε πόλιος και του έπιταδεύμα:ος, stt δέ και τα[ς αυτού α]λΐκίας, είνε[κ]εν (?) δέ των ποτιπεπτωκότων αύτω π]ολ-λών πραγμά]των χωρι[ζ]όμενος εκ τας πόλιος άμών έποιήσατο πόθ[οδον ποτί τό]ν δαμον άσπαζόμενος κοινώς πάνυας διελέγη τ[ε μετά] πάσας εύνοιας, αύτοΰ φροντίδα ποιήσασθαι τάν κ[αοή-κουσ]αν — δεδό/θαι τω δάμω' έπαινέσαι τε αυτόν έπί τ[ω πόνω τ]ω ές δύναμιν και δόμεν αύτώ συμπαραπομ[π]ούς άσ[τούς παραπέμποντας αύ:όν μ]ετ5 ά^[φ]α[λ]είας έν ους κα προα[ιρ]ήται τόπους*
[έξαποστεΐλ]αι δέ και τάς δεδομένας αύτω προξενιάς τό αν ι'ίγρ[α]φον τύ/|αι άγαθα ·πο:ί τάν πόλιν των, Σχαρφέων, ε [τι δέ] και ποτ ι τά[ν]
τών Όπουνάων. — 'Αμφίοοείς έδωκαν Μηνοφάντώ 5Αρτε[μιδ]ώρου Μακεδόνι 'Ϋρκάνίω
αύτω και έγγόνοις προξενίαν, ίσο-[πολι]υείαν, γας και οικίας έγκτησιν, έπινομίαν και άσφάλει-[αν πολ]έμου και είράνας και τάλλα τίμια πάντα, όσα και τοις άλ-[λοις] προξένοις και εύεργέταις τας πόλιος υπάρχει, βουλαρχέοντος [?Α]ντιγένεος του Βίωνος* [εγγυος----]ος [Μν?]άσω]νο]ς.
В добрый час
Архонты и полис Амфиссеян желают здравствовать архонтам, совету и полису Скарфеян. Копию почестей, дарованных нашим полисом врачу Менофанту, сыну Артемидора, македонянину-гирканцу, мы уже выслали вашему полису, как просил нас об этом и сам Менофант.
В 26-й день месяца Амона. Предложение номографов: так как врач Менофант, сын Артемидора, македонянин-гирканец, приглашенный посредством посольства нашим полисом и обязавшийся один заниматься врачебным обслуживанием, проявил себя безупречным — всякий раз, как нападали болезни, он, умело заботясь при благоволении богов, искусно и ревностно в меру своих сил старался спасти больных, подвергавшихся опасности; и он не утратил оказанного ему доверия — печься об общественном спасении — и равно и благожелательно ко всем это выполнил; в течение всего времени проживания у нас, как и всю свою жизнь, он, ведя себя упорядочено и разумно, выказал себя достойным и нашего полиса, и своей профессии; вследствие же многих обрушившихся на него забот отбывая из нашего полиса, он выступил в народном собрании, прощаясь публично со всеми, и его речь была в высшей степени благожелательна; (итак), чтобы должным образом о нем позаботиться, постановлено народом восхвалить его за посильный труд и дать ему сопровождающих мужей, которые проводили бы его безопасно до тех мест, которые он выберет; и выслать копию данной ему проксении, в добрый час, в полис Скарфеян, а также и в полис Опунтян. Амфиссеяне дали Менофанту, сыну Артемидора, македонянину-гирканцу самому и потомкам его проксению, исополитию, право, в соответствии с законом, наследования земли и дома, безопасность во время войны и мира и все прочие почести, каковые и всем прочим проксенам и евергетам нашего полиса полагаются. Принято при булархе Антигене, сыне Биона, поручитель...... сын Мнасона.
364
Необходимо все же заметить, что понимание человеколюбия у каждого лекаря было индивидуальным. Поэтому нельзя согласиться с В. Тарном, когда он использует совершенно исключительный пример врача Дамиада (декрет Гифия — IG, V, 1, № 1145) для характеристики деятельности многих государственных врачей (Tarn W. W. Hellenistic Civilisation 3. L., 1.941, p. 109). Дамиад, не делавший различия между бедным и богатым, рабом и свободным, был, несомненно, самоотверженным человеком, придерживавшимся, вероятно, ряда этических положений стоической философии.
365
Так, публичные чтения медиков школа Гиппократа считала недостойными славы. См.: Hippocr. Praecepta, 12.