Еще Гиппократ указал, что для обучающегося медицине работа в лечебнице имеет первостепенное значение. Поэтому врачи широко использовали учеников в своих лечебницах и для курирования больных на дому. Иногда крупные врачи имели помощниками и врачей, уже завершивших у них свое обучение. Сведения о подобных отношениях дает декрет косского дема Галисарны в середине II в. до н. э., который восхвалял своего врача Онасандра, сына Онесима, помогавшего также и врачу-учителю[474]. Возможно, что иные врачи специально готовили себе помощников из числа способных к медицине рабов. Свидетельством этого может служить отпуск на волю раба Дамона врачом Дионисием в Дельфах в 155 г., обусловленный пятилетним обязательством Дамона «соврачевать» с отпускающим его владельцем[475].
Правда, Дамон мог быть не рабом-учеником, а квалифицированным врачом, в силу каких-то обстоятельств попавшим в рабство. Его социальное положение, видимо, не препятствовало хозяину-врачу пользоваться его помощью.
Отсутствие сведений об условиях пребывания больных в стационарных отделениях частных лечебниц заставляет воздержаться от каких-либо предположений[476]. Однако несомненно, что такая форма лечения стоила немалых затрат, и это составляло один из источников благосостояния умелых врачей.
Остановимся на вопросе об оплате труда частных врачей. Судя по наставлениям Гиппократа[477], уже в V— IV вв. установилась практика определения гонорара путем частного соглашения лекаря и пациента в каждом отдельном случае. Выше уже были приведены заветы Гиппократа, призывавшего врачей взимать плату в зависимости от материальных возможностей больных. Отсюда следует заключить, что тогда каких-либо твердых норм не существовало. Видимо, такое же положение сохранялось и в III—II вв.
Во времена Аристотеля врачи обычно получали плату после излечения больного[478]. Но сохранялся ли этот порядок полностью и в эллинистический период, сказать трудно. Возможно, что в случаях особо длительного заболевания пациентов медики взимали плату по частям во время курса лечения.
Но каковы бы ни были условия вознаграждения частного врача[479], этот вид медицинской помощи был недоступен беднейшему гражданству.
Не все врачи были бескорыстны и соглашались лечить бедняков даром. Слова Хремила: не будет платы — не будет помощи лекаря[480] — отражали положение и в IV— II вв.
Но дело было не только в деньгах частного лица. Как правило, полис придавал большое значение боеспособности, а следовательно, и здоровью гражданского коллектива. Причем это типично не только для многолюдных центров, но и для сравнительно небольших городов[481]. В III—II вв. потребность в доброкачественном и постоянном врачебном обслуживании населения полисов значительно возросла. Естественно, что возросло значение и государственной медицинской службы. Институт полисных врачей, созданный в предшествующие столетия, в эллинистической Греции получил большое распространение[482].
Государственная забота о здравоохранении, как свидетельствует Геродот[483], осуществлялась в какой-то организованной форме многими полисами уже в VI в. По мере развития и совершенствования аппарата полисного управления видоизменялась и система медицинской службы. Указанный процесс происходил в первую очередь в крупных демократических республиках Греции. Источники достаточно полно освещают установления, касающиеся полисных врачей, которые существовали в Афинах в V—IV вв. и в основных чертах сохранялись и в Hill вв.
Служившие в Афинах врачи входили в число государственных наемных магистратов, исполнение обязанностей которых было обязательным и определялось термином δημοσιεύω. На это указывают Аристофан[484] и другие авторы. Замещение должности врача происходило путем голосования в народном собрании. Судя по сообщениям Ксенофонта и Платона, в их времена обычно выступало несколько претендентов на вакансию медика[485]. Каждый из соискателей рассказывал народному собранию о том, когда и у кого он учился, как добивался того, чтобы его учителем стал хороший врач, кого он лечил. Речь заканчивалась просьбой о предоставлении работы государственного врача. После этого претендент выбирался большинством голосов. Такой порядок сохранялся в Афинах и позднее; данных о других установлениях пока нет.
476
Сведения Диогена Лаэртского (IV, 7) об отсутствии ухода за больным философом Бионом пока не нашли подтверждения.
479
С. Рейнак справедливо сомневается в ценности сведения Диогена Лаэртского (VI, 86) о том, что визит врача стоил одну драхму (Reinach S. Mcdicns, p. 1694). Вряд ли была твердая такса.
481
Косвенным свидетельством является декрет от 225 г. из Рамнунта (Аттика) в честь триерарха, который выдавал юношам, упражнявшимся в гимнастике, масло для того, чтобы, «заботясь о теле, они становились более сильными». См.: Pouilloux J. Trois decrets de Rhamnonte. — BCH, 1956, LXXX, p. 57—75. N 17. 7—8.
483
Her., III, 125—131 — рассказ о службе врача Демокеда на Эгине, в Афинах и на Самосе. История полисной медицинской службы уходит еще в VIII—VII вв., как позволяет заключить свидетельство Диодора об установлениях «ранних законодателей» относительно лечения больных граждан врачами на государственный счет (δημοσίω μισθω). Это известие дало основание Р. Поолю предположить, что ранние законодатели полисов Великой Греции следовали правилам, существовавшим в метрополиях их городов (Ρohl R. De graecorum medicis..., p. 8—10). И хотя это мнение не получило еще документальных подтверждений, его все же не следует так решительно отбрасывать, как это делает Л. Коун-Хэфт (The Public Physicians..., p. 11).
485
Xen. Mem., IV, 2, 5; Plato. Gorg., 455b; 456b.; 514 d — e. В названных выше исследованиях, начиная от А. Веркутра (1880 г.) и кончая Л. Коун-Хэфтом (1956 г.), указанные свидетельства приняты без каких-либо возражений.