Отмечая эти тенденции, надлежит подчеркнуть то особое значение, которое приобрела теперь фортификационная архитектура. Частые военные конфликты требовали большой затраты сил полисов на оборонное строительство. Повсюду в Элладе шли работы по созданию новых укреплений, по капитальной перестройке или ремонту старых стен. Ведь широкое применение осадных механизмов[643] заставляло государства возводить особые стены — с почти полукруглыми выступами рустов, что обеспечивало рикошетирование метательных снарядов. Оборонное строительство полисов еще недостаточно изучено, так как его внушительные масштабы стали известны лишь в последние 50 лет[644]. Назовем для примера небогатую Локриду, многие государства которой именно в эллинистическое время возвели мощные каменные стены[645]. Сооружение укреплений часто превышало финансовые возможности полисов, и государства обращались к помощи богатых граждан. Например, полис Юлида на Кеосе в III в. объявил сбор добровольных взносов на постройку стен. Лишь 15 граждан, внесших от 5 до 50 драхм (или статеров? — монетный номинал не обозначен в надписи), перечислены на поставленной полисом стеле, хотя место на камне было рассчитано на более длинный список[646].
Значение крепостных стен в эллинистическое время в полной мере подтверждает и то обстоятельство, что именно в конце III — начале II в. стенами была укреплена Спарта (правда, неполным кольцом)[647]. Построили их в короткое время, что было возможно лишь при использовании труда квалифицированных зодчих — фортификаторов.
Длина оборонительных линий вокруг городов не обязательно зависела от общего экономического потенциала полиса. Например, некоторые полисы Акарнании обносили стенами столь значительное пространство[648], что длина их стен почти равнялась окружности укреплений Эфеса[649], достигавших 12 км. Умелое использование гористого рельефа делало такие мощные крепости неприступными даже для очень сильного неприятеля. Можно напомнить, как Филипп V не смог взять небольшой фессалийский полис Мелитею, так как заготовленные его военными специалистами лестницы оказались слишком короткими[650].
Необходимость защиты деревенского населения и его имущества потребовала сооружения укреплений и в хоре. Многим полисам постоянно грозили набеги пиратов, деятельность которых в III—II вв. достигла огромных масштабов[651]. Особенно страдали жители островов Эгейского моря, и на многих из них в изучаемое время были сооружены небольшие крепости. Характерным элементом этих сооружений были башни, имевшие до трех этажей.
Мояшо описать башни, открытые на острове Теносе[652]. Одна из них, стоявшая между современными селами Кардиани и Авдо, была в плане квадратом со стороною в 6,25 м. Стены, сохранившиеся в высоту до трех метров, сооружены из известняковых и мраморных плит, причем швы между рядами почти горизонтальны, а между смежными блоками вертикальны или наклонны. Прямоугольный вход в башню невысок. Сооружение имело не меньше двух этажей, как показывают остатки свода высотою в три метра.
Более монументальна круглая башня у нынешнего села Свомолоне, имеющая 10 м в диаметре. Она сооружена из ровных рядов мраморных блоков, швы между последними вертикальные или слегка наклонные. Сохранились два этажа башни, причем в верхнем этаже было устроено одно прямоугольное окно высотою в 1 м. Возведение этой вместительной башни (площадь двух ее этажей около 150 кв. м), видимо, считалось немаловажным делом. Недаром на одном из блоков сохранилась надпись, сообщающая, что соорудил ее Лисифей, сын Аристолоха. Можно предположить, что такие скромные фортификаторы работали преимущественно в пределах своего полиса[653].
Аналогичные небольшие укрепления с башнями были открыты на Фасосе[654] и других островах[655]. И в западных частях материковой Греции известны крепости, обеспечивавшие защиту деревням, и длинные стены, ограждавшие иногда довольно большую территорию[656].
Наряду с фортификационными линиями полисы должны были строить и другие сооружения, укреплявшие их обороноспособность. Лучше всего это строительство известно в Афинах: с 338 по 324 г. там, помимо укрепления стен, построили новые водопроводы, ремонтировали и возвели новые корабельные верфи, соорудили новые арсеналы для хранения корабельного снаряжения — снастей, парусов, весел[657].
643
Военные машины того времени были весьма эффективны, как отмечал уже Филон Византийский в конце III в.
644
В. В. Тарн остроумно заметил, что в изучаемое время происходило нечто вроде соревнования между осадной машиной и стеной и даже трудно определить, кто же из них одержал верх (Tarn W. W. Hellenistic Military and Naval Developments. N. Y., 1966, p. 106).
646
Dunant Chr., Thomopoulos I. Inscriptions de Geos. — BCH, 1954, LXXVIII, p. 322-327, N 2.
648
Исследовавший укрепления Акарнании и Этолии Φ. Ноак (АА, 1916, S. 215—239) подробно описал оборонительные системы ряда полисов, отметив, что внутри укреплений находились не только городские кварталы, но и свободное пространство, на котором временами укрывались от неприятеля жители хоры со своими стадами.
649
Это отмечено В. В. Тарном (Tarn W. W. Hellenistic Civilisation 3. L., 1941, p. 309—310).
650
Polyb., V, 97,5—98, 10. Ошибка македонян была тем более заметна, что в то время были хорошо известны надлежащие размеры лестниц, предназначаемых для броска на стены города. См.: Polyb., IX, 19, 5—9.
653
Лисифея большинство историков считает не архитектором, а владельцем-строителем башни. См.: Meier F. G. Griechische Mauerbauinschriften. Heidelberg, 1959, I, N 39. Это мнение основывается на том, что обычно греческий архитектор не водружал надпись на созданной им постройке.
654
Bon Μ. Л. Les ruines antiques dans Hie de Thasos et en particulier les tours helleniques. — BCH, 1930, LIV, p. 147—194. Фасосские башни были круглыми или квадратными, площадь их колебалась от 49 кв. м. (Палайохорион) до почти 155 кв. м. (у залива Фимония). Все эти укрепления сложены из крупных мраморных блоков, поскольку повсюду на острове добывался именно этот строительный материал.
655
М. Бон перечисляет башни еще на 21 острове, а также в Аттике и Мегариде. Сооружения на островах исследователь датирует IV — III вв. до н. э. См.: Bon Μ. Les ruines..., p. 184.
657
Колобова К. Μ. Древний город Афины и его памятники. Л., 1961, с. 319—320. Исследовательница совершенно справедливо подчеркнула роль оратора Ликурга, в то время развившего энергичную строительную деятельность в Афинах.