Но сколь бы ни был полезен δ ύπαρχιτέκτων, он выполнял лишь некоторые[784] второстепенные задания, тогда как сам архитектор контролировал все важнейшие процессы. Это включало не только осмотр представленных деталей, но и проверку того, как практически выполнена каждая часть здания. Поэтому зодчий должен был и опускаться в котлован для фундамента, и по мере роста здания подниматься на стены и на крышу сооружения, что требовало немалой физической выносливости.
Многообразие задач архитектурной службы хорошо раскрывают делосские тексты. Например, в 209 г. запись об оплате выполненных работ начинается с указания: «по постановлению народного собрания и по распоряжению архитектора Горга, принявшего работы согласно договорам и поручительским документам, копии которых находятся в храме»[785]. Следовательно, зодчий должен был проверять качество выполненных работ строго но имеющейся документации. В том же тексте в стк. 48—50 упоминается, что архитектор вымерял сданную постройку.
В 207 г. архитектор Горг помимо обычной проверки выполняемых подрядов был занят покупкой и приемом лесоматериалов для стой — в надписи сначала говорится, что Делос постановил и архитектор распорядился купить у поименованных в отчете лиц разные виды древесины, а затем, что гиеропеи вместе с архитектором и избранными лицами приняли такое-то количество леса[786]. Поскольку названы определенные сорта древесины, то, вероятно, архитектор сам тщательно выбирал нужный для постройки материал.
Приведенные сведения показывают, как тесно штатный архитектор был связан с администрацией полиса и в то же время с многочисленными исполнителями разнообразных архитектурных и подготовительных строительных операций.
Эта особенность труда эллинистических зодчих позволяет понять, почему Витрувий столь безоговорочно подчеркивает единство теории и практики в архитектурном искусстве. Ученый римлянин исходил из многовекового опыта греческих зодчих, к которым он относился с большим уважением[787].
Коснемся, однако, других сторон деятельности архитектора в Греции в IV—II вв.
По окончании стройки, если качество сооружения удовлетворяло полис, наступало время для выплаты архитектору полагавшегося ему гонорара. Это было в том случае, когда зодчий выполнял аккордный заказ и не состоял на постоянной государственной службе. К сожалению, никаких определенных сведений об аккордных гонорарах зодчих привести нельзя. Краткое указание Платона на то, что нисколько не постыдно за деньги давать советы по делам строительства[788], может относиться и к жалованью штатного зодчего, и к деятельности простого домостроителя. Последний, работавший обычно по частным заказам, мог рассчитывать на высокое вознаграждение лишь в случае особо дорогих построек.
Здесь уместно напомнить о том, что общество древней Греции проводило большую разницу между профессиональными строителями двух категорий — домостроителями и архитекторами.
Домостроитель (οικοδόμος) сооружал простые здания и, видимо, никогда не достигал новых ступеней на общественной лестнице. Недаром Платон ставит этого специалиста рядом с земледельцем, говоря о желании кого-либо избрать одно из этих двух занятий[789].
Иным было отношение к архитектору, специалисту по сооружению стен, кораблей или храмов, как определяет его Платон[790]. Ведь архитектор владел строительным искусством (τεκτονική), которое Платон, ставил выше многих других знаний[791]. Как уже отмечалось, в эллинистическое время немалые успехи были достигнуты в механике. Благодаря этому возросло значение тех архитекторов, которые имели дело с созданием различных видов гражданской и, что было особенно важно, военной техники. Такой зодчий, соединявший в себе талантливого художника, ученого теоретика и опытного практика, несомненно, был видной фигурой в обществе.
Еще в IV или в начале III в. настоящих мастеров архитектуры было сравнительно немного. В приписываемом Платону сочинении «Соперники» говорится, что отличного плотника можно напять за 5—6 мин (500— 600 драхм), а архитектора не наймешь и за 10 тыс. драхм, так как этих специалистов немного во всей Элладе[792]. Поскольку в тексте нет указаний на конкретную работу упомянутых специалистов, приходится ограничиться выводом, что тогда труд квалифицированного зодчего ценился почти в 20 раз выше труда хорошего плотника. Можно думать, что Псевдо-Платон имел в виду ведущего мастера-архитектора, создателя монументального сооружения. Вероятно, таких зодчих называли уже в V в. «первыми архитекторами», как назвал Геродот Ройка, сын Фила, построившего храм Геры на Самосе[793].
784
Наличие помощника у архитектора засвидетельствовано все же сравнительно редко. Зодчие средней квалификации обычно не имели помощников. Поэтому архитектору приходилось даже сдавать на подряд очистку здания от строительного мусора, как это было на Делосе (IG, XI, 2, N 161 А).
787
Приведенные данные об архитектурной документации и мнение Витрувия являются вескими аргументами, опровергающими предположение, будто в Греции архитектор-проектировщик и архитектор-строитель были отдельными самостоятельными фигурами. Следует отметить, что А. Бэрфорд уже решительно высказалась против этой мысли (Burford A. The Greek temple... p. 138—139).
789
Plato. Leg., I, 12.643 c—d. Платон советует: чтобы хорошо заниматься земледелием или постройкой домов, нужно обучаться этому с детства, в играх.
791
Plato. Phil., 56b. Вероятно, некоторое влияние оказали давние успехи строительного мастерства у греков — сам Платон и его современники видели множество великолепных памятников архитектуры, возведенных эллинами в период между XVI и V вв.
792
[Plato]. Amatores, 135b. Так как это сочинение лишь приписано Платону, то, скорее всего, его надо датировать ближайшим полувеком после смерти философа в 322 г. Следовательно, текст отражает положение дел в самом начале эллинистического периода.