Как видим, здесь тоже присутствует пятерица духовного архетипа, хотя и в несколько ином составе, нежели тот, что представлен образом Феникса в «Шань хай цзине». Общность (гун) человеческой Поднебесной, основанная на этических нормах Великого Дао, распалась на отдельные семьи (цзя), преследующие частный интерес, и Конфуций скрепляет их концепцией сяо кан. Он возрождает в сяо кан духовный архетип Дао «пяти постоянств» (у чан) в составе «ритуала» (ли), «долга» (и), «человеколюбия» (жэнь), «веры/доверия» (синь) и «уступчивости» (жан), поведенчески фокусирует этот архетип на норме «ритуала» (ли), придаёт «ритуалу» осознанность посредством «долга» (и), скрепляя «ритуалом» и «долгом» семейные и социальные верхи и низы, являя им закон постоянства (чан), или, в современном звучании, закон стабильности. В прямом смысле слова Конфуций возродил духовную Вселенную — Феникса (Фэн-Хуана) — из пепла, озвучил его в музыке и слове и светским ритуальным танем задал ему алгоритм действия. Доктрина Конфуция получила детальную разработку в «школе учёных» (жу цзя), известной на западе как конфуцианская школа.
Последователь Конфуция, знаменитый теоретик конфуцианства Мэн-цзы, дополнил экономическую составляющую сяо кан. Хотя сам этот термин в трактате «Мэн-цзы» не встречается, но, как считает ряд исследователей, мыслитель не мог обойти его своим вниманием[21]. Своё мнение о сяо кан Мэн-цзы конкретизировал в учении о «гуманном правлении». Как полагает один из современных исследователей истории термина сяо кан Тан Цзыхуан[22], свою трактовку сяо кан Мэн-цзы привёл в ответе цискому царю Сюань-вану (342—324 до н. э.). На его вопрос: «В чём суть правления, основанного на правилах (ли) и долге (и)?» Мэн-цзы ответил: «Если вы хотите осуществить такое правление, то надлежит вернуться к самому началу, а именно: пусть все усадьбы в пять му будут засажены тутовыми деревьями, тогда пятидесятилетних можно будет одеть в шелка. Пусть [у народа] при разведении кур, поросят, собак и свиней не будут отнимать время, необходимое для их разведения, и тогда сможете накормить мясом и тех, кому семьдесят лет. Пусть у земледельцев, возделывающих поля в 100 му, не будут отнимать время, необходимое для этого, и тогда семья в восемь едоков не будет голодать. Уделяйте большое внимание обучению в начальных школах, внушайте там долг сыновней почтительности и братской любви к старшим, и тогда на дорогах не будут попадаться седовласые старики с тяжёлой ношей на голове и за плечами. Если у вас старцы будут ходить в шелках и питаться мясом, а простой люд не будет страдать от голода и холода, то невозможно, чтобы такого человека не назвали бы истинным правителем»[23].
Согласно Мэн-цзы, 100 му — это оптимальный размер частного пахотного поля. Самое главное, чтобы у крестьянина не отнимали время, необходимое для ведения собственного хозяйства. Не случайно Мэн-цзы дважды повторяет — «не отнимайте время». По всему видно, что он прекрасно знал содержание оды «Минь лао» и понимал суть мечты земледельца, уставшего от многочисленных государственных повинностей и поборов бюрократии — «отдохнуть», дабы поработать на собственном поле, а вовсе не бездельничать.
21
Кун Фаньцзин. Кун-цзы вэньхуа да цзянь (Большой словарь конфуцианской культуры). Пекин, 1994. С. 164—165.
23
Ян Боцзюнь. «Мэн-цзы» и чжу («Мэн-цзы» с переводом на байхуа и комментариями). Т. 1. Пекин, 1998. С. 17.