В 1827 г. Император Николай I, «сообразно с обязанностями Державного своего сана», предоставил лицам греко-российского исповедания право поступления в гражданскую и военную службу края.
Тогда же для Финляндии составлены были университетский устав и устав цензурный (1829 г.); оба они были русского происхождения. Университетский устав 1828 г. рассматривался в Петербурге, при министерстве народного просвещения, под председательством министра народного просвещения, светлейшего князя К. Ливена. Член этой комиссии, статс-секретарь Финляндии Ребиндер, находил, что изучение русского языка «со дня на день становилось более необходимым для финляндского юношества» и вместе с тем он признавал, что Финляндия сохранила свое прежнее законодательство, но «вступила во многие совершенно отличные от прежних отношения». Потому он старался «сблизить» учреждение Финляндского университета с уставами Российского университета. И кн. Ливен с своей стороны свидетельствовал, что у Ребиндера была «совершенная готовность применяться со всем, где было можно, к законам Российской Империи».
Александровскому университету указано было тогда, что он обязан «образовать финляндское юношество для службы Государю и Отечеству», причем под этими словами, конечно, не Финляндия подразумевалась, а Империя.
В 1832 г. университет посетил Император Николай I. Консистория и студенты поднесли Его Величеству адресы, составленные на русском языке.
В 1835 г. был поднят вопрос о систематизации Финляндских законов. Учрежденная для этого комиссия находилась в известном подчинении у Начальника II Отделения Собственной Его Величества Канцелярии гр. Блудова. При работах комиссия должна была взять за образец Свод Законов Российской Империи. В те времена финляндские постановления вообще чаще проходили через русские учреждения и сеймовое законодательство совершенно отсутствовало.
В 1842 г. появился «Альманах в память 200-летия юбилея Императорского Александровского университета», составленный из статей русских и финляндских писателей. Этот своеобразный литературный памятник свидетельствует 0 дружеских отношениях ученых двух народностей. Характеризуя эти взаимные отношения, можно повторить слова составителя сборника Я. К. Грота:
В 1844 г. основана была юнкерская школа главным образом для обучения русскому языку.
Было время, когда русский гимн исполнялся в прекрасном шведском переводе; его пели студенты, вызывая восторг слушателей. Прежде в Финляндии на частном празднестве пили «за здоровье Государя и благоденствие России». В 30-х годах в г. Або выходило два повременных издания: «Абоская Газета» и «Абоские Известия» и оба, вместо заглавной виньетки, были украшены большими двуглавыми орлами.
Прежде русский язык, хотя и недолго (с 1814 по 1840 г.), пользовался в Финляндии даже некоторым почетом: в университете произносились на нем торжественные речи.
В университете имелись кафедры русской истории и статистики и русского языка и литературы.
Некоторую заботу о распространении русского языка выказали влиятельные финляндцы, вроде гр, А. Армфельта, сенатора Гартмана, губернатора Котена, генерала Мандерштерна, полковника Вендта и др. Но по нашей малоспособности к систематическому и аккуратному ведению дела, вследствие нерадивого отношения к собственным интересам, мы не сумели в известных случаях поддержать хороших начинаний, и они исчезли, как буквы на песке.
В Финляндии происходили разные движения, а мы, по замечанию Я. К. Грота, смотрели на них «равнодушно и праздно», не овладели ими и «не дали им направления по своим видам». Фенномания[1] крепла, а о «руссомании» или «россианстве», как выразился П. А. Плетнев, ничего не было слышно, точно Финляндия не составляла части русского царства. Одна из причин наших неуспехов, по замечанию сенатора Гартмана, заключалась в том, что «в Финляндии почти нет ни одного русского, который бы достойно представлял своих соотечественников и играл какую-нибудь роль в обществе, отчего финляндцы более и более отдаляются от русских. Напротив, в первые времена присоединения жили в главном городе русские, которые деятельным участием в общественной жизни, гостеприимством и т. п. умели привязать к себе финляндцев, производили некоторый восторг к России и способствовали вожделенной амальгаме обоих народов. Тогда русскому языку учились по охоте, из честолюбия, чтобы не быть совсем немым в лучших домах»…
1
Фенномания — финское национально-освободительное движение, направленное на переход образованных слоёв финляндского населения со шведского языка на финский, придание последнему статуса государственного и, в конце концов, на создание мононационального финского государства. Наибольшего подъёма движение достигло в период романтического национализма, во второй половине XIX века.