Для меня идеология — это не ругательство (как для Маркса), поскольку с тех пор прошло уже много времени и сегодня я понимаю, что идеология — это опрокинутое в практику мировоззрение. Нет неидеологизированных философских систем. Есть лишь люди, не желающие (из корыстных соображений) или не способные (по причине умственной ограниченности) это понять. Кроме того, естественно, властные структуры заинтересованы в сокрытии идеологизированности философских (и религиозных, например) учений. Если Вам непонятна идеологизированность Ваших взглядов — это признак Вашей умственной ограниченности (я раньше писал: «Вашей интеллектуальной трусости», простите, я был не прав).
«Расстановка по полочкам» — признак мышления категориями. Да, конечно, в природе «полочек» нет (кажется, я об этом уже Вам писал), есть объекты и феномены. Категориями мы пользуемся в силу ограниченности познавательных способностей человеческого разума. Это — приспособление для познания. Но без категорий (то есть без «полочек») и познание невозможно. Вы напрасно назвали меня «советским человеком». Вы советских людей просто не помните, а беретесь судить. По текстам чудовищных советских книжонок 70-х годов ни о «советском человеке», ни о советской «философии» составить представление нельзя[15]. Тексты не имели никакого отношения к действительности. «Советский диамат + истмат конца 1970-х гг.», о котором Вы написали, это произнесение (в том числе печатное) формул, лишенных содержания. Эти формулы и тогда не работали — формулы, а не «формы сознания». «Формы сознания» работают, если позволяют исследовать действительность, познавать ее и воздействовать на нее — сейчас или в перспективе. У меня-то это получается. А Вы перед собой такой задачи — изменить действительность — даже и не ставите.
Это не я — «последний советский человек», это вы — типичная жертва постсоветского эклектистского «философского» базара. Вы напрасно пишете о себе «субъект». Жертва — всегда объект. Мне Вас жалко.
Знание меня интересует. Но знание для меня — это объективная, проверяемая, подтверждаемая, проанализированная и концептуализированная информация о реальности. А Вы, похоже, именуете «знанием» всякую информацию. Вот я напишу: никакого Немцева нет, это один из псевдонимов Иткина[16], — это будет «знание»? А ведь это тоже информация.
Ваша наивность поразительна. Совершенно случайно я кое-что знаю об издании Гуссерля на русском языке. Картина не так идиллична, как Вы ее описываете. Например, «Идеи к чистой феноменологии» изданы были на деньги Фонда Сороса. Я даже случайно знаю, сколько на это выделили денег — 40 тысяч (подозреваю, что часть денег украли, но не это важно). Вы только мне не говорите, что Фонд Сороса — это идеологически нейтральная структура, образец благотворительности и т.п., не смешите мои тапочки. А вот как раз с Дус Сантусом все было наоборот: был момент, когда в разные фонды обращался Кива Майданик с предложением издать Дус Сантуса. Ему там: а это кто такой? Майданик: выдающийся латиноамериканский социолог. Ему: хорошо, приносите заявку. Приносил. Рассматривали. Выясняли, что речь идет о левом теоретике. В обязательном порядке отказывали. Мало ли, что концепции Дус Сантуса 60-х годов блестяще подтвердились в 80-е? Левых не надо! «На веб-сайте», говорите, кто-нибудь бы вывесил? А кто это у нас а) знает в совершенстве бразильский португальский, б) знает на португальском и на русском философскую, социологическую и экономическую терминологию, в) прекрасно знает историю и реалии Латинской Америки и, в частности, Бразилии и «стран треугольника», г) такой богатый, что может позволить себе ничего не делать, кроме как 600-страничный труд переводить (это же года два работы!) и д) способен это бесплатно разместить в сети (убедить хозяев сайта, что это надо, или иметь собственный сайт)? Вы много таких людей знаете? Я — ни одного.
Это — не вопрос ценности текста. Это вопрос денег. Презрительно высказываясь о нечитанном Вами (в отличие от десятков, если не сотен тысяч латиноамериканцев) Дус Сантусе, Вы просто-напросто демонстрируете собственное невежество[17]. Кто тогда дал Вам право осуждать Арсланова? (Кстати, последний кое-что у Хайдеггера читал, в частности, «Разговор на проселочной дороге» и «Положение об основании» — это я Вам говорю как человек, давно Арсланова знающий.)[18] То, что Вы так уверены, что Гуссерль — великий, а Дус Сантус — неизвестно кто, свидетельствует исключительно о несамостоятельности Вашего мышления.
15
У М. Немцева это — какой-то болезненный пунктик. См. его текст «О семидесятых, какими я их себе представляю» (http://tramline.ru/2012/12/01/o-semidesyatyx-kakimi-ya-ix-sebe-predstavlyayu/). То есть, понимаете: человек, родившийся в 1980 г. в Сибири, сочиняет текст о 70-х гг. в Москве — текст, состоящий из одних только примитивных мещанских штампов и пустых авторских измышлений, текст, содержащий, например, такие явные глупости, как «Находились все семидесятые в каких-то тесных помещениях (никакого простора не могу себе представить, разве что широкий центральный бульвар вместо переулка)» или «Семидесятые — это эпоха чистого самодостаточного времени; потом-то оно разогналось (к тому же, как раз постиндустриальное общество началось… и пр.)». М. Немцев даже не знает (и не хочет знать), что не было
16
17
В письме от 26 августа 2005 г. М. Немцев пишет: «…кто-то решил перевести Гуссерля на русский, конкретно — Владимир Молчанов, и кто-то потом решил его издать, конкретно — Виталий Куренной. Не они, так кто-нибудь еще сделал бы это. Гуссерль — великий мыслитель. А что такого сделал-написал Дус Сантус, что на него и переводчика не нашлось? Наверное, на него и времени тратить не стоит? Вы не пишите, что, допустим, “идеологический режим предопределяет приоритеты…” — ладно, уж кто-нибудь-то вывесил бы перевод на какой-нибудь веб-сайт, если бы оно того стоило».
18
В письме от 26 августа 2005 г. М. Немцев пишет: «…если некто рассуждает о Хайдеггере, не прочитав Хайдеггера (как это делает Арсланов) — то все его рассуждения просто “побоку”, неуместны».