Я очень смущён. Увидев, как я горячо благодарю Сущеву, барыня заметила, что доброта своих господ не ценится и что у чужих господ готов ноги лизать. Мне обидно, потому что барыню люблю и ценю.
Встретился с земляком. Он говорил, что мужички боятся, что они, получив освобождение, останутся без земли. Боятся, что господа не отдадут той земли, которая куплена на их деньги, что на имя господ.
Читал сочинения Жуковского. Сколько кротости душевной, светлого ума и любви.
Как-то днём раздался неожиданно сильный звонок в передней. Выбегаю и встречаю какого-то развязного молодого человека. «Мария Александровна у себя?» — спрашивает. «Дома», — отвечаю. «Ну и слава Богу. Доложите, что по нужному делу чиновник гражданской палаты Извольский». Я доложил барыне. Она сказала, что никакого Извольского не знает, но велела пустить. Не успел он войти в комнату, как бросился перед барыней на колени и стал говорить, что он отставной чиновник, обременённый семейством, наслышан о её доброте и прочее. Барыня дала ему десять рублей. Не успел он уйти, как приехал П. И. Крюков и рассказал, что этот господин под разными именами уже у многих господ выманил деньги. Вот так пройдоха.
28 декабря (1858 г.) был в клубе обед литераторов, на котором были Катков[77], Погодин[78], Кокорев и другие — всего человек сто. Открыто говорили в защиту освобождения крестьян, говорили, что комиссии работают, а дворяне тормозят дело. Кокорев говорил речь, которую сочинил М. П. Погодин и за которую, рассказывают, он заплатил десять тысяч. Всё, что говорилось в клубе, стало известным и обсуждалось в дворянском клубе. Воейков сердился и говорил, что собирались рассуждать о чужих делах голоштанников, которых надо разогнать метлой поганой.
12
В январе получен ярославский оброк 1600 рублей. Это в первый раз из доставшегося по наследству имения после смерти Петра Ивановича Демидова. Покойный не любил, чтобы оброк не вносили в срок. В противном случае староста вызывался в Москву, ему обривали голову и заставляли мести двор до тех пор, пока новый староста не привозил оброка. Иногда же бывали случаи, когда П. И. Демидов списывал со счёта оброк за целый год, прощал.
В течение января месяца нанимался несколько раз кондитерами и прислуживал на купеческих свадьбах. Все купеческие свадьбы похожи одна на другую. Обыкновенно в восемь часов вечера приезжают сразу новобрачные и гости человек сто. Сначала подают шипучее донское, выпив которое, все садятся и молчат, сложив руки. Разносится чай, после которого ставятся на стол закуска, водка и вина. Как только отопьют чай, все встают и молча толпою двигаются к закуске. Долго едят и пьют, преимущественно водку смирновку. Начинает играть музыка, и разносится десерт: разрезанные яблоки и апельсины, виноград, леденцы в бумажках и орехи. Во время начавшихся танцев подают оршад, лимонад и мороженое. Танцуют довольно оригинально: двигаются как-то неуклюже, точно автоматы, и иногда выкидывают неожиданные коленца, какие-то скачки. Иногда приглашались танцевать и дирижировать из балета Шашкин, Ершов и Ширяев, которым платили за вечер по пятнадцать рублей. Гости, в свою очередь, давали им деньги, так что собирали они рублей по двадцать пять.
В других комнатах играли в стуколку[79] и трынку на большие деньги. Почти всегда во время игры происходили недоразумения. Замечали чью-нибудь нечестную игру. Начинали тогда спрашивать, кто такой, чей гость — со стороны жениха или невесты. Когда оказывалось, никто не знает такого, что это явившийся без приглашения шулер, его торжественно выводили вон. Так как каждый купец старался, чтобы его свадьба была не хуже других, заботились прежде всего о том, чтобы было как можно больше гостей. Если на чьей-либо свадьбе были офицеры или гимназисты, то и на следующую непременно приглашались и офицеры, и гимназисты. Свадебный пир считался очень торжественным, если на нём был генерал. За ним посылали особую карету, торжественно встречали и сажали на самое почётное место. Около двух часов ночи садились ужинать. По заранее составленной записке официантом провозглашались тосты. После множества блюд обязательно ставилось эффектное блюдо: желе с горящей стеариновой свечой посередине. Вина пили очень много. Под конец ужина многие забывали о вилках и ели руками, а также сморкались в салфетки. Свалившихся со стула убирали в другие комнаты. Начинался страшный шум, так как, кроме громких разговоров, многие начинали петь «Вниз по матушке по Волге». Музыка начинала играть «По улице мостовой», и старые, и молодые, помахивая платочками, пускались в плясовую.
77
Катков М. Н. (1818 — 1887) — публицист, журналист, переводчик. С 1863 г. — редактор газеты «Московские ведомости».