Вот как говорит сам И. Новотный о том периоде своего творчества:
«Я поставил перед собой задачу выяснить, что в душах простых людей за тридцать лет существования и развития ГДР, так сказать, «опустилось» в сферу привычного, не осознаваемого больше как нечто особенное. Можно выразить это и более простой формулой: только тот социализм истинен, который проникает в самые глубины, в самый фундамент жизни, становится повседневностью, чем-то само собой разумеющимся, а не только выдвигается как моральное требование, как желаемая цель… Я исследую именно это: что и как уже вошло в повседневную жизнь, стало привычным настолько, что люди даже не думают об этом, не замечают этого, а просто действуют по-социалистически. Меня это интересует больше всего, я этим занимаюсь, и мне кажется, что если это найти для себя, а потом суметь точно передать, то тем самым неизбежно будет выражена и специфика и неповторимость такого государства, как ГДР, так что никто в мире уже не мог бы говорить о «немцах» вообще, а обязательно почувствовал бы потребность добавить: немцы из ГДР или немцы из ФРГ… Я думаю, что такие черты сложились в жизни рядового человека и что их-то и надо увидеть и отразить…»[2]
В 1967 году И. Новотного пригласили в Литературный институт имени Иоганнеса Р. Бехера в Лейпциге вести семинар по прозе. Этой важной и непростой деятельности он посвятил свыше пятнадцати лет, оказав посильную помощь творческому росту целого поколения молодых прозаиков ГДР. На VII съезде писателей ГДР в 1973 году И. Новотный был избран вице-президентом Союза писателей ГДР и остается им по сегодняшний день. Свою первую литературную премию (города Лейпцига) он получил в 1970 году, за ней последовали и другие премии, в том числе и Национальная премия ГДР за 1979 год.
Предлагаемый советскому читателю сборник малой прозы И. Новотного почти целиком составлен из повестей и рассказов, написанных им в восьмидесятые годы и впервые публикуемых на русском языке. Это повести «Последний выход статистов», «Прощальная дискотека» (1981) и сборник рассказов «Час пастуха» (1985). Писателя всегда занимали прежде всего проблемы, касающиеся позитивных изменений в жизни и духовном мире его героев; но в последние годы значительно обостряется его критический взгляд на мир: писатель словно бы недоумевает, почему, несмотря на все успехи реального социализма, далеко не все противоречия оказываются разрешенными, более того, в реальной жизни то и дело приходится сталкиваться с проблемами, зависящими не только, а порой и не столько от социальной системы, но и от самого человека, не от абстрактно представляемого биологического и социального существа, а от вполне конкретного человека с его уникальным набором нигде и ни в ком не повторимых своеобразных черт.
В произведениях последних лет чувствуется поиск писателем «новых выразительных средств, которые дают возможность ввести в литературу ГДР исследованный им новый слой действительности, не изученную еще сферу нашей повседневной реальности», как выразился в 1983 году критик К. Фёрстер. Так, в названных выше повестях речь идет о тех сложностях, которые приносит с собой быстрая индустриализация некогда патриархально-аграрных местечек Оберлаузица. Действие обеих повестей разыгрывается в деревнях, которые доживают свои последние дни. Деревни вот-вот должны снести, так как под ними обнаружены залежи бурого угля, который в ГДР добывают в основном открытым способом. Государственная необходимость, естественно, заставляет поступиться интересами и привычками людей, не слишком-то охотно покидающих родные места, где веками жили их предки. В повести «Прощальная дискотека» такая полуразрушенная деревня увидена глазами школьника, приехавшего уговорить своего дедушку переселиться в город.
В повести «Последний выход статистов» подобная же деревня увидена глазами молодого драматурга, посредственного писателя и довольно посредственного человека. Он терпит поражение как на театральной сцене, так и — что для Новотного еще важнее — в самой жизни. Его самодовольство не позволяет ему быть вполне искренним, он ведет себя в деревне так, будто разыгрывает какую-то роль; нащупывая больные вопросы, он оказывается не в состоянии найти для них приемлемое решение. Оттого его вмешательство приносит скорее вред, чем пользу.
В результате такой позиции писателя центральный герой, драматург, причисливший, по сути, всех оставшихся жителей деревни к «статистам», безвольным и недееспособным с точки зрения исторической перспективы людям, сам оказывается в еще большей степени «статистом» истории, чем многие жители деревни. Повесть «Последний выход статистов» представляет один из существенных моментов нравственного и эстетического кредо И. Новотного: чтобы правильнее и лучше поступать в настоящем и будущем, нужно постоянно и крепко помнить прошлое; лишь по-настоящему укорененный в свою землю, в свое окружение и свое дело человек может в хитросплетениях жизни находить верные и конкретные решения. Необходимо отметить, что пристальный интерес к прошлому, к истории, развивавшийся у Новотного сначала как бы исподволь, неприметно, с середины семидесятых годов становится уже характерной и неотъемлемой чертой творчества. В романе «Некто по имени Робель» есть целые главы, которые уводят читателя к началу двадцатого и даже в девятнадцатый век, в патриархальное прошлое лужицкой деревни, тогда еще не пострадавшей от бурного натиска буржуазной цивилизации. Водитель самосвала Робель пытается вообразить себе, как жили на этой земле его деды и прадеды, оценить преимущества и недостатки современной «индустриализации» деревни. Интерес Новотного к историческому прошлому, безусловно, отражает и его прозаический пересказ волшебно-мифологического эпоса о Гудрун, помещенный в нашем сборнике.