Железнодорожники и их бабушки были простыми людьми — можно сказать людьми от сохи, так что они не позволили бурильщику даже помыться, что в указанных обстоятельствах было равносильно катастрофе.
Когда Мокрист проснулся на следующее утро, он понял, что очень голоден, и был приятно удивлен, обнаружив завтрак (круглосуточный завтрак, как выяснилось) в вагоне-ресторане.
Кроме него, там были только Башфул Башфулссон и Низкий Король. Они сидели и болтали, словно бизнесмены, обсуждающие сделку и наслаждающиеся доставшимся им изобилием.
Король негромко поприветствовал Мокриста и сказал:
— Я так и не осмотрел поезд, мистер Губвиг. Мы с Башфулссоном и другими были заняты планированием с тех пор, как сели. Составите нам компанию?
Когда Мокрист уселся, Башфулссон обратился к нему, будто ища поддержки:
— Я пытаюсь уговорить Риса рассказать нам, что он намеревается предпринять.
Король только улыбнулся в ответ.
— Я намерен захватить Шмальцберг, дорогой друг Башфулссон, и сделать это с наименьшими потерями. Поверь мне, как это ни обидно, но я Король над моими врагами так же, как и над моими друзьями. И, видишь ли, есть определенное noblesse oblige.[408] Плох тот король, который убивает своих подданных. Я предпочитаю увидеть их скорее раздавленными, чем мертвыми.
Башфулссон сказал:
— Серьезно? После всего, что они сделали? И всего, что они спровоцировали? Они находили молодых гномов и забивали им голову дурацкими откровениями…
— У меня есть имена, — перебил его Король, — имена лидеров, имена приспешников. О, да, их ожидает расплата. Но не аутодафе.
— Боюсь, вы проявляли к ним слишком много понимания в последнее время, сэр, — Башфулссон аккуратно подбирал слова. — Как ни прискорбно это признавать, но я пришел к выводу, что если вы продолжите подставлять им другую щеку, они так и будут бить вас по лицу. Думаю, нам ничего не остается, кроме как ворваться и перебить всех. Нет смысла стучать в дверь и вежливо спрашивать, не будут ли они так любезны вернуть вам вашу Каменную Лепешку.
К удивлению Мокриста Король ответил:
— Как бы мы ни презирали слово «политика», одним из наиболее полезных её аспектов является прекращение кровопролития. О да, кровопролитие произойдет. Но поколения сменяют друга друга, люди меняются, и однажды то, что казалось совершенно невозможным, становится обыденным. Мало того — неотъемлемым. Вот как железная дорога, например. И к слову говоря, мистер Губвиг, как движется дело? Как там ваша логистика?
— Первоклассно, сэр. Это такое железнодорожное словечко, означает, что все хорошо.
Король одарил Мокриста взглядом. Не таким уж и тяжелым — по общим меркам взглядов, но это был королевский взгляд, и выглядел он оценивающе.
— Посмотрим, молодой человек, посмотрим.
После завтрака не оставалось ничего другого, кроме как смотреть из окна на вьющуюся ленту горного пейзажа: деревья, скалы, ещё деревья, скалы побольше, снова деревья, то, что могло быть поляной, на которой работают лесорубы, короткая темнота, когда они достигли скал, достаточно больших, чтобы требовать постройки тоннеля, и все заново. Мокрист думал о том, что за всеми этими деревьями, скалами и утесами есть дома, маленькие деревеньки, о которых мы ещё не знаем, и значит, однажды нам придется остановиться здесь… и здесь… и здесь. А потом однажды какой-нибудь паренек из селения на вершине последней гряды сядет на поезд и окажется в Анк-Морпорке, полный надежд. Почему нет? Станция за станцией они меняют мир. И он позволил себе небольшую искру гордости.
За исключением Водопадов,[409] единственным более-менее знакомым местом в Земфисе было Сокращенное Аббатство. Теперь оно было в руинах, монахи давно покинули его. В наши дни там был скорее базар, медина, передвижной рынок, который напомнил Мокристу Анк-Морпоркские Тени в праздники. Ничто не оставалось на месте надолго, тишина была сродни благословению. Каждый что-то продавал, и казалось, что рано или поздно, все и вся может быть продано или куплено. Или украдено, если понадобится.
Боярышниковая Дорога выделялась среди других торговых путей в Земфисе, по которым караваны верблюдов проходили, чтобы принести на своих подметках людям Равнины маленькие незначительные штучки, без которых жизнь станет невыносимой и довольно опасной. Там были специи из Клатча,[410] ткани с Противовесного континента, приплывшие сюда на тихоходных баржах, загадочные деликатесы и прискорбно много способов в мгновение ока стать очень счастливым и очень мертвым чуть погодя. Судя по тому, что некоторые торговцы нежились в каком-то полулегальном интерьере, наряду с законным товаром, продававшимся с прилавков, наличествовало некоторое количество контрабанды. В черных комнатах некоторых недобросовестных лавок стояли клетки с одичавшими демонами, а после темноты редкие верблюды выскальзывали из города, нагруженные бочками необработанной патоки.
409
Мокрист видел Водопады и прежде, и все, что он мог о них сказать, — они… падают. Весьма неплохо падают по всем стандартам падения, но если вы смотрите на них в течение нескольких минут, кто-нибудь обязательно спросит: «А где здесь можно выпить чашечку кофе?»
410
И если вы знали, где спросить, потому что знаменитый клатчский мигрирующий болотный трюфель, несмотря на сходство с клатчской болотной жабой на вид и вкус, встречался очень редко и потому был деликатесом.