И сыч увидел величественное сооружение, но напуганный громкими криками стражей — "Эй! Эй! Поглядывай!" — не решился войти во дворец и сел у ворот! При Куланкир — султане находился один раб по имени Куйкун. Взгляд Куланкир-султана упал на скромно сидевшего сыча, и он приказал Куйкуну:
"Сходи и узнай, что там за птица сидит на пороге: в нужде ли она, в беде ли, голая ли, голодная ли? Если она достойна щедрот наших, приведи ее к нам".
Тогда Куйкун направился к сычу и, приблизившись к нему, сказал:
"Эй, дедушка, из какого вы высокого гнезда прилетели?"
Сыча обидел высокомерный тон Куйкуна, и он промолвил:
"О сынок, чем тебе вопрошать так, а мне отвечать так, лучше бы нам обоим сгинуть в бездне".
"Есть поговорка, — сказал Куйкун, — "Добрый человек скажет-обласкает, злой человек скажет — укусит". Что же ты считаешь меня ничтожеством среди столпов государства? Как говорится: "Не считайте нас маленькими — может быть мы еще поднимемся и покажем себя". И есть еще пословицы: "При удобном случае и раб может изловить и гуся и утку". "Если себя самого считаешь смелым мужем, то любого другого считай львом".
Поняв, что Куйкун слишком высоко себя ставит, сыч сказал ему:
"О сынок, ты уподобляешься дочери, которая смеет учить мать, или сыну, который начинает поучать отца. Есть древняя поговорка: "Пока корова пьет воду, телёнок лижет лед"[2]. Я, ведь, гость и тебе следовало бы относиться ко мне почтительно".
Тут Куланкир-султан понял, что Куйкун досаждает гостю и, метнув на раба суровый взгляд, поманил сыча, встал с места, посадил его рядом с собой и сказал:
"Добро пожаловать, отец, извините!"
Тут сыч заговорил и сказал:
"Сколько бы ни было во дворце вельмож и ученых, мудрецов и разумных людей, их всегда будет мало. Особенно трудно правителю обойтись без трех людей. Из них первый — это обладающий знаниями — мудрец, который указывал бы правильный путь; второй — везирь, обладающий верным мнением, который беспокоился бы о делах и нуждах государства, и третий — писец грамотный, к тому же осмотрительный и владеющий мечом. А те, что сейчас стоят вокруг тебя, — все они обжоры и рвачи, жрать они всегда готовы, а дать совет — ума нехватает. От древних мудрецов осталась поговорка: "Если человека покормишь — спасибо скажет, а если собаку покормишь — в ногу вцепится". И еще: "С добрыми людьми пойдешь-желанного достигнешь, со злыми пойдешь — сраму наберешься". Или еще: "К дурному пойдешь — беда пристанет, к котлу подойдешь — сажа пристанет"... Мы хоть баранов и не видели но помет бараний видели... От таких как у тебя вельмож полезного мало, а позора-много. Ждать от этих людей благородства все равно, что ждать от вербы абрикосов. Подобного никогда не бывает".
Слова сыча подействовали на Куланкир-султана, как свежий утренний ветерок, и наставления оставили глубокий след в его сердце.
У Куланкир-султана осталось кушанье от прежних гостей. Он поставил блюдо перед сычом и сказал:
"Когда мало пищи, кушать не помогают". Скажите: "Еды мало, да на душе спокойно" — и кушайте.
Сыч отвечал:
"Скупа твоя подачка, шах. Мне не нужна она. Огня истратил много ты, а пища не вкусна".
На это Куланкир-султан сказал:
"Благородный гость не станет угощенье хулить.
Разостлал хозяин скатерть-значит, нужно есть и пить.
"Пищи мало, да сердце чисто". Кушайте, пожалуйста"
"Кушать вкусно в обществе хозяина" — возразил сыч.
"Ладно, на пир и мертвая голова прикатится", — проговорил Куланкир-султан, и, протянув руку, захватил такой кусок, что сразу же стало видно донышко блюда.
Сыч, как ни старался, не нашел на блюде ни крошки пищи и сказал:
"В какой то священной книге написано: "Ешьте, пейте, но не предавайтесь излишествам". Что это у вас за манера есть пищу?".
"Излишества у нас не в обычае, — возразил Куланкир-султан.- А ел я, думая о том, что так или иначе придется отвечать на страшном суде. Чем брать от жизни немного и отчитываться на том свете во многом, лучше взять от жизни все, что можно и отчитаться там сразу за все. Вставай же и не мешкай с добрым делом".
Так отвечал Куланкир-султан, и сыч поднялся с места и направился к филину Бай-оглы и пришел к его жилищу. И достиг он желаемого, и стрела чаяний попала в мишень просьбы. Узнав спустя некоторое время о приходе сыча, Бай-оглы вышел к нему навстречу и, сказав: "Добро пожаловать! Я к вашим услугам!", почтительно поздоровался с сычом. Оба дружески облобызались.