61. «ПАМЯТНИК» ГОРАЦИЯ {*}
Кн. III, ода XXX
Я памятник себе воздвигнул долговечный,
Превыше пирамид и крепче меди он.
Ни едкие дожди, ни бурный Аквилон,
Ни цепь несметных лет, ни время быстротечно
Не сокрушат его. Не весь умру я, нет:
Больша́я часть меня от строгих парк уйдет;
В потомстве возрасту я славой справедливой;
И в гордый Капитол с весталкой молчаливой
Доколе будет жрец торжественно всходить,
Не перестанет всем молва о мне твердить,
Что тамо, где Авфид стремит ревущи воды,
И в дебрях, где простым народом Давн владел,
Я первый, вознесясь от низкия породы,
В латинские стихи эольску меру ввел.
Гордись блистательным отличьем, Мельпомена!
Гордись: права тебе достоинство дало,
Из лавра дельфского, в честь Фебу посвященна,
Венок бессмертный свив, укрась мое чело.
<1806>
<Примечания>
Давн — сын Филумна и Данаи, в вышеупомянутой стране царствовал. В оригинале сказано: «простым народом где безводный Давн владел». Но как слово «безводный» противоречит некоторым образом предыдущему стиху, где упоминается быстрая река Авфид, то я осмелился сказать, «и в дебрях, где простым народом Давн владел». К сему повод дало мне то, что Давния, нынешняя Пульская провинция, весьма лесиста и что даже название Давния производится от греческого слова Δαυνοσ, значащего: густой, лесистый.
В латинские стихи эольску меру ввел. Оную употребляли Сафо и Алкей, уроженцы города Митилены, населенного эолийцами.
Кн. I, ода XXII
Кто злобы чужд, обманов низких,
Чист сердцем, правдою живет,
Тому ни в копьях мавритийских,
Ни в скифском луке нужды нет;
Колчан ему не нужен, полный
Смертельно ядовитых стрел,
Хотя б песчаные он волны
Ливийски протекать хотел,
Хотя б Кавказа не гостинный
Прийтить отважился хребет
Иль дальныя страны пустынны,
Чудесный где Гидасп течет.
Вот так и я, бродя беспечно
В сабинской рощице меж гор
И занят думою сердечной,
За грань, в густый вошедши бор,
Когда там для Лалаги страстны
Любовные стихи слагал,
Вдруг волка, ловчий неопасный
И безоружен, я прогнал.
Не зрела Давния военна
Таких чудовищ средь лесов,
Ни область, Юбу подчиненна,
Кормилица безводна львов.
Всели ж меня хоть в степь, где тощих
Зефир деревьев не живит,
Край света на горах полнощных,
Что Зевс туманами тягчит,
Под колесницею солне́чной
В необитаемой стране —
Лалаги будут милы вечно
И голос и улыбка мне.
<1814>
63. НА РОСКОШНЫЕ ОБИТАЛИЩА {*}
Кн. II, ода XV
Уж пышны зданья властелина
Землей ограбят скоро плуг;
Обширней тиниста Лукрина
Пруды изрыты видим вкруг.
Где вяз был — клен стал одинокий;
Кусты и цветники беспроки,
Что обонянье лишь манят,
Уж скоро вытеснят оливы,
Владельцев прежних верный клад;
И в сводах лавры горделивы
Их листьем солнце отразят.
Не так гласит скрижаль закона,
Что Ромул нам преподает,
Устав небритого Катона
И древних праотцев завет:
При них гражда́не скудно жили,
Всё злато в общий клад копили.
Стыдяся земляных домов,
Никто на север, для прохлады,
С навесом не взводил столбов:
Богатством — украшали грады
И мрамором — лишь храм богов.
<1814>
64. О ДОСТОИНСТВЕ СТИХОТВОРСТВА {*}
Кн. IV, ода VIII
Охотно б чаши, бронзы редки
Я в дар принес моим друзьям;
Треноги, что ахеан предки
Дарили храбрым их вождям;
И если б был богат искусством,
Которым Скопас и Фарраз
С толь дивным, превосходным чувством
Отделывали напоказ,
Тот в камне, кистью сей живою,
То смертных вид, то лик богов,
Тебе б признательной рукою
Принес я лучший из даров.
Но сим искусством — сам ты знаешь,
О Цензорин! — я не богат,
И от убогих не желаешь
Толь драгоценных ты заплат;
Притом ты мыслишь, что не нужно
Приумножать диковин сбор,
Чтоб ими только в час досужный
Развлечь или забавить взор.
Стихи ты любишь, — так стихами
Тебя мы можем подарить
И, сдревле чтимое веками,
Достоинство их объяснить.
вернуться
Нетронутый жизнью... (лат.). — Ред.
вернуться
Уж немного для плуга... (лат.). — Ред.
вернуться
Я подарил бы чаши... (лат.). — Ред.