Избранные произведения

Эака из стигийских волн Эак был сын Юпитера и Эгины, отец Пелея и Теламона, один из адских судей, заведовал европейские народы. Стиксом назывался один источник в Аркадии, вода иного была смертоносна, и для того пииты почитали ее адскою рекою. Не во гнев баснословам-грекам, река Стикс никогда не протекала в Аркадии, но на крае севера. Чтоб удостовериться в истине сей, стоит только со вниманием прочитать описание оной в Гезиоде — см. «Богорождение» от 713-го по 819 стих; а в переводе г-на Жина с 157 до 165 страницы.

Для алтарей его счастливы определили острова — богатые острова; divites, insulae, Lactas sedes — именем сим означались поля Элисеиския, полагаемые иными в Андалузии, области испанской; поелику она не остров, то некоторые признавали райскими богатыми островами, лежащими в Атлантическом море, Канарские и другие соседственные им острова.

Ираклий с ней в Олимп вступает. Многочисленные подвиги его всем известны; они доставили ему исключительное преимущество участвовать в пиршестве богов, поелику и живого его не мог удержать Тартар — сия вечною ночью покрытая страна.

Кастор и Поллукс так взошли — они были дети Тиндара и Леды, братья Елены.

Конец благоуспешно шлет. Таковое мнение заставило одного греческого вития сказать о Бахусе, что он друг всякого времени и Фортуны Я думаю, что женолюбивый весельчак Гораций имел другие причины сказать о боге вина, что он приводит мольбы к благому концу.

65. НИЧТОЖЕСТВО БОГАТСТВ {*}

Кн. III, ода I

Odi profanum vulgus, et arceo.[1]

Непросвещенну чернь с презреньем изгоняю.
А вы безмолвствуйте: парнасских жрец богинь,
Для юношей и дев стихи я воспеваю,
Еще неслыханны донынь.

Цари — подвластным страх; царей — Зевес властитель,
Титеи дерзостных низвергший в прах детей,
Колеблющий весь мир и звездную обитель
Единым манием бровей.

Пусть тот садов себя пространством величает,
Сей знатен, в Марсов круг за почестьми течет,
Того пусть слух доброт повсюду прославляет,
Сего — толпящийся причет, —

Равняет всех их смерть; вельможа напыщенный
Иль нищий — всем ее быть жертвой суждено:
И в урне роковой все имена вмещенны
Судьбой мешаются равно.

Злодей, зря меч нагий, над головой висящий,
Не может яств вкушать сицильских и вина;
Ни пенье птиц, ни лир приятно глас звенящий
Ему не возвращают сна.

В убогой хижине, приосененной миром,
Не презирает сон приютна уголка
И на брегу реки, колеблема зефиром,
Покрова темного леска.

Умеренного кто довольства лишь желает,
Того ни бурное морских волненье вод,
Ни запад лютого Арктура не смущает,
Ни звездного Козла восход,

Ни град, цвет гроздия иль плод его разящий,
Ни жатва, льстившая надеждою златой,
Ни сад, то дождь ливный, то лютость зим винящий,
То землю иссушивший зной.

Уж рыбы зрят моря, оплотами стесненны:
Богач пред богачом там с челядью своей
И с зодчими в волнах спешат возвысить стены,
Наскуча твердою землей.

Но страх, но скорбь за сим вельможей вслед стремится,
Забота тощая с нахмуренным челом
В трирему, медью вкруг обиту, с ним садится
И задь седла его верхом.

Почто ж, коль мраморы драгие синадийски,
Ни благовоннейший персидский аромат,
Ни багряницы блеск, ни вина кампанийски
Печалей гнета не легчат?

Почто желать, столпы воздвигнув приворотны,
Чтоб новый вкус мой дом, на зависть всем, одел
И на сокровища променивать заботны
Сабинский малый мой удел?

<1814>

<Примечания>

Безмолвствуйте. «Favete linguis» значит точно: «благоприятствуйте языком». Древние суеверы, думая, что при жертвоприношениях услышанные речи могли иметь дурные или хорошие предзнаменования, извещали присутствующих, чтобы произносили они токмо благозначительные слова. Опасение проговориться заставляло народ безмолвствовать; и таким образом слова: «благоприятствуйте языком», —«favete linguis» впоследствии времени приняты были в значении: «безмолвствуйте», равно так, как и слова: «мир вам» принимаются не в первоначальном смысле.

1

Я ненавижу непосвященную чернь и обуздываю (лат.). — Ред.