Под кровом светлых звезд ловец зимой ночует,
Хотя жена младая ждет,
Коль серну верный пес почует
Иль дерзкий вепрь в лесу тенета разорвет.
Меня ж священный плющ равняет
С богами, вводит в их собор,
Меня в прохладе рощ от черни отделяет
Сатир и нимф прелестный хор.
Свирели коль своей игривой, сладкогласной
Эвтерпа мне не возбранит
И Полимния коль согласно
Лесвийску громкую мне лютню острунит,
Когда, о Меценат! тобою
Причтусь к лирическим певцам,
Над злобной завистью взнесенною главою
Коснусь я звездным небесам!
76. К ПИРРЕ {*}
Кн. I, ода V
Quis multa gracilis...[1]
Какой прелестник ловкий, статный
В вертепе неги и прохлад,
Опрыскан влагой ароматной,
О Пирра! средь любви отрад
В восторге прижимает нежном
Тебя на мягком ложе роз
И для кого плетешь в небрежном
Убранстве злато льнистых кос?
Увы! коль крат любви обманы,
И лесть сирениных речей,
И клятвы, пред богами данны,
Оплачет несчастливец сей!
Коль кратно моря треволненье
И вспененный его хребет
Неопытного в изумленье,
В тревогу, в горесть приведет!
Теперь, пленен тобой, беспечно
Он ослепляется мечтой,
Что будешь ты любезна вечно
И вечно искренна душой;
Теперь твой взор его прельщает,
Как вид кристальных тихих вод,
Но, ах! Мечтатель сей не знает
Изменных моря непогод!
Несчастны, что, тобой плененны,
Тебя узнали лишь слегка;
О, мне ж, вселенна в храм священный
Обетна на стене доска —
Свидетель, что, от злостраданья
Средь бурных избежав зыбей,
Одежды мокры в дар признанья
Я посвятил царю морей.
77. МЩЕНИЕ ЛЮБОВНИКА {*}
Эпод XV
Ночь длилась, и луна златая
Сияла меж подруг своих,
Когда, о Лида! прижимая
Меня в объятиях твоих
Сильней, чем плющ вкруг дуба вьется,
Ты клятву повторяла мне,
Ту клятву, что богам смеется,
Живущим в звездной вышине.
Клялась ты: волк пока в долине
Ягненков будет устрашать
И Орион зыбей в пучине
Не перестанет воздвигать,
Пока зефир не позабудет
Лелеять Фебовых кудрей, —
Любовь твоя взаимно будет
Ответствовать любви моей.
Но бойся, мести чтоб достойной
Ты от меня не понесла:
Я не стерплю, чтоб ты спокойно
Все ночи с милым провела;
Другую полюблю сердечто,
Сказав изменнице «прости!»,
К тебе ж не возвращуся вечно,
Как ни жалей и ни грусти.
А ты, счастливец обольщенный,
Утратой ныне горд моей!
Хотя сады распространенны,
Хоть тысячу ты стад имей,
Хотя б обширнее Босфора
К тебе златый Пактол протек,
Хоть будь мудрее Пифагора,
Что в мире жил двукратный век;
Хотя б прекрасного Нирея
Твоей ты превзошел красой,
Но тож, о ясных днях жалея,
Их мрачной заменишь тоской;
Изменой станешь ты терзаться
И легковерность клясть свою,
Тогда-то над тобой смеяться
Я буду в очередь мою.
78. ПОХВАЛА СЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ {*}
Эпод II
Блажен, градским не сжатый кругом,
Кто так, как древни предки, мзды,
Заботы чужд и чужд вражды,
Своим в полях наследных плугом
Взвергает точные бразды.
Кого в смятенье не приводит
Ни резкий в бой зовущий рог,
Ни грозный вид морских тревог;
Кто дверь судилища обходит
И гордый знатности порог.
То юны лозы виноградны
Он к тонким тополям крепит,
То острой пилкой коротит
Дички и, чуждых соков жадны,
К ним ветви нежные щепит;
То вдаль бродящих средь долины
Мычанье слышит тучных стад,
То сот, что пчелы вновь дарят,
Сбирает в чистые кувшины,
То мягку шерсть стрижет ягнят.
А если овощми покрыту
Главу уж осень вознесет,
С какой приятностью он рвет
Иль грушу, им самим привиту,
Или багряный гроздный плод!
Тебе, садов его хранитель,
Надежный их от татей щит,
Прияп, сын Вакха знаменит,
Тебе, Сильван, границ блюститель,
Он их признательно дарит.
Под дуб ли ляжет древний, мшистый
Или к густой траве прильнет,
В леску над ним хор птиц поет;
Журча, ручей катится чистый
И легкий сон к нему зовет.