Победам следуют победы,
За славой слава к нам летит,
Внимают о́крестны соседы,
И свет оружье наше чтит;
Нептун главу свою подъемлет
И свисту ядр летящих внемлет
Поверх хребтов средь земных вод,
Пред трон тритона призывает,
Уже ему повелевает,
20 Да свой направит скорый ход.
Златым трезубцем показует
Ему идущие суда:
«Се зри: их путь изобразует
Кипяща пеною вода;
Не паки ль славные герои
Грядут на разоренье Трои?
Или отважный то Ясон
Руно златое похищает?»
Но паки сам в себе вещает:
30 «Прешла их слава, яко сон!
Спеши и скоро возвратися,
Исполнь веление мое,
О сих героях известися…
Но кое зрелище сие?
Я зрю: поверх морския влаги
Борей взвевает росски флаги,
Он их взвевает знамена;
Неложны знаки мною зрятся,
Устами воинов гласятся
40 Преславны в свете имена.
И се наполнилась пучина,
И весь пространный воздух полн:
Гласится там Екатерина,
Гласится Павел между волн!»
Изрек и трон свой оставляет,
Коней свирепых направляет,
Ко флоту росскому грядет;
Пред ним поверх седыя пены
Спешат согласные сирены,
50 Тритон за ними и́дет вслед.
Меж тем, пучину рассекая,
Победоносный флот течет.
Со удивлением взирая,
Владыка вод и так речет:
«О Петр, когда бы век твой длился,
Ты сам бы днесь возвеселился,
Узря на сих зыбях свой флаг;
Но се его увидят вскоре
Босфор и Мраморное море,
60 Эвксин и с ним Архипелаг!
Где всход пресветлыя денницы
И где она кончает бег,
Там флота росского границы,
Где жар и где всегдашний снег.
Но кто бы в мысль тогда представил,
Когда ты ботик свой поставил
На малой области моей,
Что будут для Екатерины
Отверсты дальные пучины,
70 И я послушен буду ей!»
Сие изрек владетель моря,
Обратно шествует в свой дом.
Противу бурных ветров споря,
Был слышен глас его, как гром;
Сирены гласу отвечали
И песнью речь его скончали;
Победоносный флот спешит,
Орловых на себе имея,
Летит и ищет сам злодея,
80 Уже находит и страшит.
Исполнь сомнения, выходит
Патрон, [1] зря флот наш пред собой,
Уж смельства в сердце не находит,
Едва вступить дерзает в бой;
То бодрствует, то вдруг робеет.
Вся крепость сил его слабеет,
Сразиться хощет и бежать.
Сие ли есть твое геройство?
Сие ли душ великих свойство —
90 Грозить, хвалиться и дрожать?
Уже я, духом восхищаясь,
Сердечным пламенем горю
И, мысльми тамо обращаясь,
Сражение меж флотов зрю;
Как тучи, вихрями стесненны
И жупелом обремененны,
Летят на ветренних крылах,
Уже взаимною борьбою
Жмут, давят воздух под собою,
100 И им предъидут смерть и страх!
Так флот пошел противу флота,
Сжимая гордые валы,
И сила веющего Нота
Разгнать меж их не может мглы;
Восходит облак воспаленный,
Летают ядра раскаленны
И воздух огустевший рвут.
Там грома гром предускоряет,
Там бездна звук их повторяет,
110 И бреги ближние ревут.
Повеждь мне, муза, ратоборство
«Евстафия» [1] со «Мустафой»,
Представь мне силу и проворство,
Представь мне их ужасный бой.
Еще я духом обмираю,
Когда на бывший бой взираю.
Я вижу там разверстый ад;
Там всё свирепый огнь объемлет;
Еще мой слух удары внемлет
120 Летящих в воздух двух громад!
Представя в мысленные взоры
Вокруг объятые огнем,
В пучину двигнувшиесь горы,
При разрушении своем,
Сражавшись пред пловущим строем, —
Герой наш с варварским героем
Сим может быть изображен;
Он страшною своей борьбою,
Как Курций, жертвовал собою,
130 К своим любовью быв возжжен.
Решилась наша сим судьбина,
Склонилася победа к нам,
Приходит в мысль Екатерина
Ее усерднейшим сынам;
Весь воздух ею наполняют,
Разят врага и прогоняют,
Уж он мятется, прочь течет.
О час! о, радостна премена!
Бежит наш враг, и только пена
140 Его кровавый кажет след.
Корою всюду покровенный,
Ужасный африканский змей
Стремится, копией пронзенный,
Влеча кровавый хвост землей!
К пещере мрачной прибегает,
И яд, и дух свой извергает,
Повержен, как гора, лежит.
Так флот, противный нам стремился,
Побег в залив и тамо скрылся
150 И, заперт, в ужасе дрожит.
вернуться
1
Имя корабля, на котором были господин Спиридов и граф Федор Орлов. Сей корабль, единоборствуя с главным турецким кораблем, называемым «Императорским Мустафою», победил его, зажег и подорвал.