В тебе они его, Потемкин, ныне зрят,
Во северной стране, в своем жилище новом,
В пространнейшей Москве и в городе Петровом,
Где песнь победную монархине гласят.
Хоть Август был глашен вселенныя владыкой,
С Екатериною сравнятися Великой
Не мог бы никогда, то лесть была Сената.
Но сколько Августа она превозвышает,
То истина сама вселенной возглашает;
А музы возгласят: ты выше Мецената.
106. СТИХИ {*}
К ФЕЙЕРВЕРКУ НА ТОРЖЕСТВО ВЕЧНОГО МИРА МЕЖДУ РОССИЙСКОЮ ИМПЕРИЕЮ И ОТТОМАНСКОЮ ПОРТОЮ
Не всякий тот монарх отечества отец,
Кто носит на главе блистающий венец;
Но тот, кто о своем отечестве печется,
Отечества отцем достойно наречется.
Екатерина, ты пример таких царей,
Достойна храмов ты, достойна алтарей;
Тебя произвела к тому на свет природа,
Чтоб материю быть российского народа,
И царствовать тебе судил всесильный бог,
Да гордых ты врагов сотрешь взнесенный рог:
Покрыта лаврами главы твоей корона,
Твой скипетр — страх врагам, союзным — оборона;
От трона твоего исходит правый суд,
Достойный ты себя на нем имеешь труд:
Премудростию ты всё в царстве учреждаешь
И прозорливостью наш вред предупреждаешь.
Когда Россию всю покоил мирный сон,
Тогда ты строила полезный ей закон;
Мы мужеством твоим на страсти ополчались
И трудолюбием к трудам приобучались,
Странноприимством же твоим привольский край,
Наместо всех степей бесплодных, зрится рай;
Ты милосердьем в них народы привлекаешь,
И, яко солнце мир, Россию обтекаешь,
Дабы пространную свою державу знать;
Мы зрели все в тебе младенцам сирым мать,
Которым люта смерть в рожденье их грозила, —
Ты их смертельный рок им в жизнь преобразила.
Се тако под твоим покровом мы цвели
И жизнь безбедную во счастии вели.
Но зависть, с злобою внезапно содружася,
Восстали, на златый наш век вооружася:
Пресекся сладкий мир, отверзся Янов дом,
И вместо тишины настал оружий гром;
Россия, пламенем военным быв разжженна,
Восстала, яко лев ловцами, раздраженна.
Премудрость паки ей вождем была твоя:
Ты всех врагов к ногам повергнула ея
Вооруженною перунами рукою
И паки ей врата отверзла ко покою,
В котором при тебе сперва она была.
Россия, яко крин эдемский, процвела;
Веселья своего внутрь сердца не вмещает
И храм своих торжеств тебе днесь посвящает,
Поставя во внутри его твой светлый лик
На сделанный алтарь из мраморов претвердых,
Со надписанием: «Се тако милосердых
Обыкли почитать россияне владык».
107. СОНЕТ {*}
К МИХАИЛУ НИКИТИЧУ МУРАВЬЕВУ
Когда ты, Муравьев, пленен той гласом лиры,
С которою свою учился соглашать,
Последуй ей и пой: места не будут сиры,
Которые по мне ты будешь утешать.
Москва под сению монаршия порфиры
Здесь будет пение сугубое внушать,
Когда, виясь над ней, прохладные зефиры
Со нашим тоном тон свой будут соглашать.
И бог Невы хоть нас, как мню, не позабудет,
Но более скорбеть о пении не будет,
Когда ты тщание свое употребишь,
Чтоб был подобен слог певцов приятных слогу,
Как Сумароков всем к тому явил дорогу,
То пением своим, поверь, не согрубишь.
108. ОПИСАНИЕ ТОРЖЕСТВЕННЫХ ЗДАНИЙ НА ХОДЫНКЕ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИХ ПОЛЬЗУ МИРА{*}
Огромные врата в храм Янов затворились,
Угрюмые места в веселы претворились,
Кровопролитная пресеклася война,
И царствует везде любезна тишина,
Источник общего спокойства и богатства.
Пловец не зрит себе во плаваньи препятства,
Не зрит себе в морях он более врага,
И съединяются торгами берега;
Рукою мудрыя в царях Екатерины
Отверсты россам днесь врата во все пучины;
Пастух без робости идет со стадом в луг,
И ратай веселясь влачит по ниве плуг,
Зеленый лавр главы героев украшает,
И слава их дела вселенной возглашает.
При самом устии, сверх влажных берегов,
Где тихий Дон, лия свои в пучину воды,
России напоял подвластные народы
И где ее рука воздвигнула Азов,
Возобновя свою до Черных волн державу,
Неутомимый Марс, [1] оставя брань кроваву,
Оставя острый меч, броню и тяжкий щит,
На мягкой мураве в спокойствии лежит;
Там духи мирные во отроческом виде,
Резвяся, во его скрываются хламиде:
Един, прияв его меч острый, тяжкий щит,
Клеврета своего, играючи, страшит;
Тот страшную броню на рамо возлагает
И сам под тяжестью ее изнемогает;
Иной, на нежное чело пернатый шлем
Надев, со ужасом играет копием,
От коего лились во бранех токи крови.
Се тако иногда резвяся, бог любови
Играл его мечем, оставя действо стрел,
Когда сей бранный бог огнем его горел.
И се желанный мир с Олимпа низлетает,
Покоящегося Арея обретает:
«О, воин! — так ему со тихостью речет, —
Да век златый в местах сих паки потечет,
Да не колеблет их рука твоя отныне,
Угодно тако днесь российских стран богине;
Румянцев заградил махин твоих уста,
Да не тревожит брань от днесь сии места,
Да флаги мирные на сей пучине веют,
И вихри пламенны смущати их не смеют;
Да Дон [1] свои струи в спокойствии лиет
И изобилие местам сим подает,
Местам, где прежде лил ты смертных кровны токи
И где свирепствовал с тобою рок жестокий;
Да не дерзнет никто покоя здесь пресечь.
Азов [2] и Таганрог, Еникаль, Кинбурн, Керчь, [3]
Став частию теперь Российския державы,
Участники ее гремящей будут славы;
Да Днепр [4] между крутых брегов, шумя, течет
И с шумом в Черный понт безмолвие несет;
Там малая Берда, [5] но пользою велика,
Пребудет навсегда для росского языка;
Азов, внутри себя обильный пир дая, [6]
Являет, сколько стал полезен россам я,
Да град сей чрез торги прославится отныне,
И слава будет ввек сия Екатерине.
Тага́нрог [7] здесь тебе являет то теперь,
Что в Черный понт судам отверста стала дверь;
Там жители степей Нагайских пиршествуют: [1]
Они довольствие свое изобразуют.
Дающие судам свободный в понт проход,
Еникаль с Керчию, [2] вмещая мног народ,
Являют чрез его различное убранство
Российской области великое пространство,
Что внутрь себя сия обширная страна
Вмещает разные народов племена:
Хотя и разны их и юбразы и нравы.
Но чада все они Российския державы;
Различно думают, различно говорят,
И все одним огнем к монархине горят.
Там Кинбурн, [3] кончится где росская держава,
Хранитель на водах торговли общей права;
Но здесь в нем слышатся гремящих гласы лир,
Поющих, сколько есть царям полезен мир.
Простри и за Дунай [4] свои, о Марс, ты очи,
Где шумный юг стоит противу тихой ночи
И где поставил росс побед своих трофей,
Там блещет множество торжественных огней,
Размахи пламенны всю сферу освещают,
Рекут: «Подсолнечна, в молчании внемли,
Колико вознеслась Россия на земли
И сколько счастлива российская судьбина:
Ее отец был Петр, днесь мать — Екатерина!»
вернуться
1
Марс изобразует покоящееся ныне российское воинство, но всегда готовое на отражение врагов.
вернуться
2
Керчь и Еникаль, залы и галереи для маскараду, изобразуют удовольствие разных народов, подвластных России.