После обеда Маргарет заскучала. Она была рада возвращению джентльменов не только потому, что приход отца развеял ее сонливость, но и потому, что она могла услышать что-то более важное, чем обычная женская болтовня. Ей нравилась властность, которая читалась в каждом слове и жесте милтонских мужчин. В их поведении было немало обычного бахвальства, и одновременно они, казалось, бросали вызов прежним представлениям о пределах возможностей человека; воспоминания о прежних свершениях и мысли о том, чего они достигнут в будущем, опьяняли их. Если прежде Маргарет не смогла оценить их характера, то сейчас она восхищалась их самозабвением и пренебрежением к настоящему, их уверенностью в грядущей победе человечества над всей неживой материей в далеком будущем, когда никого из них не будет в живых, чтобы увидеть это. Она вздрогнула, когда мистер Торнтон подошел и заговорил с ней:
− Я заметил, что вы были на нашей стороне в споре за обедом, не так ли, мисс Хейл?
− Конечно. Но тогда я мало знала. Я была удивлена, услышав, что сказал мистер Хорсфолл, — что есть и другие, которые думают совсем иначе, например, мистер Морисон, о котором он говорил. Мистер Морисон — не джентльмен, верно?
− Я не тот человек, который мог бы судить о том, кто является, а кто не является джентльменом, мисс Хейл. Я имею в виду, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, произнося: «он — не джентльмен». Но я должен сказать, что этот Морисон — не настоящий человек. Я не знаю, кто он. Я просто сужу о нем со слов мистера Хорсфолла.
− Я считаю, что мое понятие «джентльмена» включает вашего «настоящего человека».
− И даже более того, подразумеваете вы. Я думаю иначе. «Человек» для меня благороднее и совершеннее, чем просто «джентльмен».
− Что вы имеете в виду? — спросила Маргарет. — Мы, должно быть, понимаем эти слова по-разному.
− Я полагаю, что слово «джентльмен» описывает человека по отношению к другим. Но когда мы говорим о нем как о «человеке», мы рассматриваем не только его отношения с себе подобными, мы видим, каков он сам по себе, видим его отношение к жизни, ко времени, к вечности. Заброшенный и одинокий, как Робинзон Крузо… пленник, замурованный в темнице на всю жизнь… даже святой на острове Патмос[16] обладают выносливостью, внутренней силой, верой — качествами, которые говорят о них, как о представителях человечества, о людях. Я очень устал от этого слова «по-джентльменски». Мне кажется, ему придают чрезмерно большое значение, его часто употребляют не к месту, и это, на мой взгляд, отдает лицемерием. Я же предпочитаю слова «человек» и «по-человечески».
Маргарет задумалась, ей хотелось до конца понять собеседника прежде, чем она сформулирует и выскажет свое мнение, но тут мистера Торнтона отозвал в сторону какой-то нетерпеливый промышленник. Их разговор она слышать не могла, но догадалась, что речь шла о чем-то важном по коротким и точным ответам, которые давал мистер Торнтон спокойным и твердым голосом. Они, очевидно, говорили о забастовке, решая, какого курса стоит придерживаться. Она услышала, как мистер Торнтон сказал:
− Это уже сделано.
Потом присоединились еще два или три человека.
− Все уже подготовлено.
Мистер Сликсон говорил о каких-то сомнениях и каких-то трудностях. Он взял мистера Торнтона за руку, словно желая, чтобы его слова прозвучали более убедительно. Мистер Торнтон немного отодвинулся, приподнял брови и ответил:
16
Патмос − греческий остров в Эгейском море, место ссылки, где святой Иоанн написал свой «Апокалипсис».