— Так ты думаешь, она права? — спросила Треноди, стирая с подбородка чатни[80] и стараясь быть похожей на настоящую Императрицу. — Она сумеет найти дорогу домой?
— Да. В смысле… Обычно Нова всегда права. Но…
— Что?
— Это может быть опасно. Остальные жители Паутины миров боятся Зоны.
— Кого это волнует? Они же примитивные. Наверняка они до сих пор верят в богов и призраков. Я уверена, что мы справимся с тем, что встретим там.
— Может, и так. Но как ты думаешь, что Стражи сделают с нами, если мы вернемся в Империю Сети?
— У нас есть версия Морданта-90, — сказала Треноди, поворачиваясь к интерфейсу, который тихо похрапывал, прислонившись головой к окну. — Как только мы прибудем в мир с Морем данных, он сможет начать общаться с другими Стражами.
— Но ты не нравишься Стражам. Они позволили Преллам лишить твою семью власти.
— Это были Близнецы, — ледяным тоном сказала Треноди. — И когда другие Стражи услышат о том, что Близнецы сделали на Дездеморе, то остановят их и не позволят своевольничать.
— А как же я? — спросил Зен. — Тебе-то хорошо — ты Зенит…
Он подумал, не сказать ли ей, что в нем тоже течет кровь Зенитов, что его мать сбежала с суррогатным ребенком, которого вынашивала для какой-то богатой пары Зенитов, и воспитала его как обычного Зена Старлинга. Но это не поможет: Треноди решит, что его мать тоже воровка. В семье уже давно был новый сын, который заменил его: они бы не хотели, чтобы старый вернулся. Пусть лучше думает, что он из Разлома.
— А я никто, — пожал он плечами.
— И то правда, — согласилась Треноди. — Но ты хорошо послужил мне, Зен Старлинг. Мы и подумать не могли о возвращении домой, если бы не ты и твой моторик. Когда приедем, я прослежу, чтобы у тебя все было хорошо.
Какое-то время они молчали, доедая последние лепешки. Потом Зен сказал:
— Прости меня за все. За поезд Зенитов. За то, что соврал тебе, и за Веретенный мост. — Он ненавидел себя, пока говорил это. — Прости.
Можно подумать, он разбил ее любимую кружку или забыл покормить золотую рыбку. Этого было недостаточно. Она рассказала ему, как все закрутилось после его исчезновения. О смерти Коби, о нападении Преллов. Нельзя просто извиниться за все то, что он натворил.
Но Треноди кивнула, отвернулась и ответила:
— Малик сказал мне, что это не твоя вина. Что Ворон заставил тебя и Нову выпустить программу, которая сломала поезд Зенитов. Полагаю, вы сами не знали, какой урон она нанесет.
— Мы догадывались, — печально сообщил Зен, — мы оба.
Треноди продолжила смотреть в окно. Она не могла позволить себе ненавидеть его, ведь слишком сильно нуждалась в нем. Пока что не могла.
— Просто отвези меня домой, — сказала она, — тогда мы будем квиты.
Глава 32
Во сне Зен видел насекомых, а проснувшись, обнаружил, что сон стал реальностью. Поезд остановился, и пустой мир, который проплывал за окнами, когда он засыпал, сменился переполненным миром, где веретенообразные башни, словно построенные из жженых ирисок, торчали из мутной серно-желтой мглы. Рои жуков вились между зданиями как ленты черного дыма. Их потоки текли вверх и вниз по стенам, тельца сияли в желтоватом свете, а рядом проносились краб-костюмы нимов. Мокрицы-морвы с грохотом проносились мимо, таща за собой длинные ряды вагонов без окон.
Зен потянулся, сбрасывая сон. Он задремал сидя.
— Добро пожаловать в Гнездовой мир Ззр’зррт, — сказала Нова, сидевшая с Треноди за обеденным столом вагона. Она вновь стала самой собой, за исключением того, что ее свеженапечатанная левая рука пока отличалась по цвету от остального тела и до сих пор была мертвенно-бледной. В ней она держала треугольник тоста с корицей, у которого обгрызла уголки. Она не часто ела с тех пор, как они прошли через шлюз Ворона, приберегая запасы человеческой пищи «Розы» для Зена.
— Надеюсь, вы не против? — спросила она. — Мне нужна вся энергия, которую я могу получить. Тело было на резервном питании, а новые батареи, которые напечатала для меня Роза, еще не полностью зарядились. И к тому же, мне не хватало вкуса еды.
Она отложила тост, подошла к Зену и поцеловала его.
— Твоего вкуса мне тоже не хватало.
Зен обнял ее, прижавшись лицом к щеке, вдыхая мягкий виниловый запах, похожий на запах новой игрушки. Он нежно поцеловал ленту свежей синтетической кожи на ее шее, которая прикрывала место, где крепилась голова. Ему хотелось бы и дальше целовать ее, но Треноди сидела рядом, сдержанно глядя в окно на уродливый пейзаж, поэтому он отстранился и спросил: