— Да нет, — ответил другой, — теперь он стал большим начальником. Вы бы только посмотрели на его кабинет, на секретаршу!
— А ты, Торговец Вениками, балуешься иногда с ней? — полюбопытствовал третий.
Еще не все гости собрались. Прием только начинался. Старые друзья прибыли раньше всех и сразу же приступили к делу: они окопались в углу у стола, специально для них отведенном хозяином, и теперь с рюмками в руках, вспоминая о прошлом, болтали, шутили и смеялись. Они были рады видеть друг друга снова, но их страшно удивило, что все, и прежде всего они сами и их жизнь, до такой степени изменилось, и, возможно даже, где-то в глубине души немного завидовали своему прошлому.
Тот, который пришел позже, двадцать лет назад начинал свою карьеру выездным практикантом одной из фармацевтических фирм, а сейчас возглавлял отдел реализации продукции этой же фирмы. Уже много лет назад друзья удостоили его прозвищами Визитер и Торговец Вениками.
Визитер, опрокидывая рюмку, причмокнул.
— Уф! Наконец-то на душе потеплело! — Он вздохнул, покачал головой и, обведя взглядом каждого из приятелей, как будто впервые заметив их, продолжил: — О жизнь! Или, как писали и пишут в школьных сочинениях, о жестокая доля! О судьба-злодейка! Как бежит время! Двадцать лет прошло, а кажется, все это было каких-нибудь двадцать минут назад. Все мы были студентами, веселыми, беззаботными, все нам было трын-трава. Если оставались какие-нибудь гроши, выпивали пару кружек пива и чувствовали себя на седьмом небе! Если же перепадала лишняя монетка, мы прибавляли к пиву пять сиров водки, и тут уж сам черт был нам не брат! Целыми неделями днем и ночью болтались друг у друга в домах. Помнишь, господин Посол, как однажды вечером мы с тобой проехали на велосипеде весь Тегеран из конца в конец, да еще дважды? И все это ради чего? Только ради того, чтобы предупредить мать, что ты не вернешься ночевать, а останешься у нас… Да, вот это была жизнь. Теперь каждый обзавелся семьей, детьми, домом, все стали важными, хорошо зарабатываем, но годами не встречаемся.
Посол — он получил это прозвище потому, что работал в Министерстве иностранных дел, — подхватил:
— Да, дорогой, это работа и жизнь держат нас за горло. Рано утром ты должен подняться, поехать на шоссе Кередж[70], выстоять в очереди, получить накладную на «пейкан» или на цемент; потом вернуться домой, забрать своих стервецов и ханум и снова отправляться в путь; стервеца номер один высадить в Аббасабаде[71] у его школы, потом второго стервеца — где-то далеко-далеко около парка, потом ханум отвезти на улицу Пехлеви к универмагу (не отвезешь — потребует машину, и это осложнит тебе жизнь), потом на работу. После работы опять садишься за руль — должен ехать в Джаджруд или Рудэхен[72] доставать свежее мясо — ведь тегеранское мороженое мясо и божьего проклятия не заслуживает. Вечером, конечно же, гости — или по службе, или родственники: либо ты сам обрушиваешься на головы тетушек со стороны матери или со стороны отца, либо они сваливаются на твою голову. Причем интересней всего то, что всем омерзительны физиономии друг друга, однако каждый не перестает любезно приносить себя в жертву другому! И после такого вечера усталый, полумертвый ложишься в постель… Но, даже выполняя свои супружеские обязанности, ты все время помнишь о том же злосчастии: завтра рано утром должен вставать… Новый день — новые заботы. В такой жизни — где уж найти время для встреч с друзьями? Те долгие задушевные беседы, тот искренний смех — все это теперь разве только во сне приснится.
— Ей-богу, если бы не помолвки, свадьбы, дни рождения, прощальные приемы и тому подобное, то даже этих редких встреч не было бы.
В этот вечер как раз был такой повод. Дети одного из них вернулись из Европы на летние каникулы, и отец устроил по этому случаю вечеринку, собрав вместе старых друзей. Конечно, было много и других людей: друзья четырнадцатилетнего сына и двенадцатилетней дочери, родственники, сослуживцы, друзья жены и прочие знакомые.
Хозяин — опытный финансист или, по его собственному выражению, «заклятый финансист» — начал свою карьеру служащим в Министерстве финансов, а сейчас был начальником налогового ведомства. Несколько лет назад с помощью некоторых лиц он основал компанию, занимающуюся ревизией налоговых дел торговых фирм. Дело его было на мази, доходы огромны. Недруги считали границы между его личными и государственными интересами весьма расплывчатыми, и злые языки везде болтали об этом. Но, поскольку в руках его недругов не было никаких доказательств, выходило, что слухи эти распространялись просто из зависти. Хозяин дома не имел привычки обращать внимание на подобное пустословие, он не был отягощен какими-либо комплексами, никогда ни за что не корил себя, не переживал. Иначе теперь, в возрасте сорока с лишним, он не выглядел бы на десять лет моложе. Он был жизнелюбивым, общительным человеком. Его приемы славились среди друзей радушием и весельем.