Миссис Кто торжественно сверкнула очками:
– «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»[6].
– Иисус! – воскликнул Чарльз Уоллес. – Конечно же Иисус!
– Ну разумеется! – сказала миссис Что. – Продолжай, Чарльзушка. Были ведь и другие. Все ваши великие творцы. Они были светочами, свет которых развеивал тьму.
– Леонардо да Винчи, да? – неуверенно спросил Кальвин. – И Микеланджело?
– И Шекспир, – добавил Чарльз Уоллес, – и Бах! И Пастер, и мадам Кюри, и Эйнштейн!
Теперь голос Кальвина исполнился уверенности:
– И Швейцер, и Ганди, и Будда, и Бетховен, и Рембрандт, и святой Франциск!
– Теперь давай ты, Мег! – распорядилась миссис Что.
– Евклид, наверное? – Мег была в таком нетерпении, что голос у нее раздраженно скрежетал. – Коперник еще… Но как же папа? Пожалуйста, скажите, что с моим папой?
– Ддо ттвоегго оттцца ссейччасс дойдетт, – сказала миссис Ведь.
– Где он?! – Мег подступила к миссис Ведь и топнула ногой, словно была такая же маленькая, как Чарльз Уоллес.
Миссис Что ответила голосом негромким, но твердым:
– Он на планете, которая сдалась. Так что приготовьтесь, вам придется быть очень сильными.
Теперь на лице Золотой Середины не осталось и следов веселья. Она сидела, сжимая большой шар, смотрела на омраченную тенью Землю, и по щеке у нее медленно катилась слеза.
– Я больше не выдержу! – всхлипнула она. – Смотрите же, дети, смотрите!
Глава шестая. Золотая Середина
Ребята снова устремили глаза на хрустальный шар. Земля, окутанная ужасной Черной Тенью, плавно исчезла из виду, и они снова помчались вдоль Млечного Пути. И снова увидели Тень.
– Смотрите! – сказала им Середина.
Перед ними клубилась и ворочалась Тьма. Что, это должно их как-то утешить?
Но внезапно во тьме сверкнула ослепительная вспышка света. Свет распространялся все шире, и там, где он касался Тьмы, Тьма рассеивалась. Свет распространялся до тех пор, пока не стер полностью пятно Черной Тени, пока не осталось лишь мягкое сияние, а сквозь сияние проглянули звезды, отчетливые и чистые. Потом, мало-помалу, сияние начало тускнеть, и вот наконец остались лишь звезды и звездный свет. Теней не было. Страха не было. Только звезды и чистая чернота космоса, не имеющая ничего общего с жуткой чернотой Тени.
– Вот видите? – воскликнула Середина, радостно улыбаясь. – Ее можно одолеть! Ее всегда побеждают!
Миссис Что вздохнула, и вздох этот был так печален, что Мег захотелось ее обнять и утешить.
– Объясните, пожалуйста, что именно произошло, – тоненьким голоском попросил Чарльз Уоллес.
– То была звезда, – грустно ответила миссис Что. – Звезда, которая пожертвовала жизнью в битве с Тенью. Она победила, о да, дети мои, она победила. Но ради этого ей пришлось расстаться с жизнью.
И снова заговорила миссис Ведь. Голос ее звучал устало, и они поняли, что говорить ей ужасно тяжело.
– Ддлля ттеббя этто былло совссемм неддаввнно, дда? – мягко спросила она.
Миссис Что покачала головой.
Чарльз Уоллес подошел к миссис Что:
– Я понял! Теперь я все понимаю. Вы раньше были звездой, да?
Миссис Что закрыла лицо руками, как будто смутилась, и кивнула.
– И вы… вы сделали то же, что эта звезда?
Миссис Что снова кивнула, не отнимая рук от лица.
Чарльз Уоллес посмотрел на нее очень серьезно:
– Можно, я вас поцелую?
Миссис Что наконец опустила руки и прижала к себе Чарльза Уоллеса. Мальчик обнял ее за шею, прильнул щекой к ее щеке, а потом поцеловал ее.
Мег чувствовала, что ей тоже очень хочется расцеловать миссис Что, но после Чарльза Уоллеса все, что бы ни сделали они с Кальвином, будет как-то не так… не так здорово. Она ограничилась тем, что просто смотрела на миссис Что. И хотя Мег уже успела привыкнуть к ее странному наряду (более того – именно эта странность делала миссис Что такой уютной), она внезапно с изумлением осознала, что видит перед собой вовсе не самое миссис Что. Потому что настоящая, подлинная миссис Что выходит за рамки человеческого понимания. То, что видела Мег, было лишь игрой, в которую играла миссис Что: эта игра была забавной и милой, смешной и утешительной, и все же то была лишь мельчайшая из граней всего того, чем могла быть миссис Что на самом деле.
– Я не собиралась вам говорить, – запинаясь, выдавила миссис Что. – Не хотела, чтобы вы знали. Но, дорогие мои, как же мне нравилось быть звездой!
– Тты вссе ещще слишшкомм ммоллодда! – сказала миссис Ведь. Ее голос звучал чуточку укоризненно.
Золотая Середина сидела, радостно любуясь звездным небом в своем шаре, улыбаясь, кивая и тихонько посмеиваясь. Но Мег заметила, что она клюет носом – и вдруг Середина уронила голову и принялась похрапывать.