Выбрать главу

Вук выслушал, взглянул пару раз на двигатель с майскими жуками, который к тому времени вращался с впечатляющей скоростью. Вук жестко прищурился, скривив толстые губы. Когда я закончил лекцию, он кивнул и подошел к банке. Откручивая крышку, смотрел на меня в упор, словно подначивая его остановить. Вук запустил лапу с грязными ногтями в массу нашего великого будущего и вытащил полную горсть жуков. Я еще не успел осознать грозящей нам катастрофы, а Вук уже поднес кулак ко рту, открыл свою жуткую пасть и начал жевать. Мне никогда не забыть этого хруста. Панцири насекомых лопались у него на зубах, черные лапки скребли по его белому подбородку, сражаясь за жизнь. Варварский конец моих великих замыслов — с тех пор я не мог даже смотреть на майских жуков. Я отбежал к ближайшей сосне, и меня вырвало.

Птицы на карнизе удовлетворенно воркуют, их голоса похожи на рокочущий вдали океанский прибой. Я забываю Вука. Я забываю все размышления о человечестве. Я даже забываю о том, что искал в своей стене ящиков, пока, при взгляде на небо, память не возвращается.

Двенадцатого декабря 1901 года Маркони послал сообщение через океан. Сообщение было очень простым. Всего одна буква — «С». Это «С» добралось из Корнуолла в Англии к канадскому Ньюфаундленду. Оно пролетело по воздуху без проводов, напрямик через горы, дома и деревья, и мир решил, что нет предела чудесам. И мир был прав. То был великий миг. Вообразите — письмо через океан без провода!

Но важнее другая дата, восемью годами раньше, в октябре 1893-го. Молодой Маркони сидел в переполненном кафе и старательно переводил опубликованную и переведенную на многие языки статью, написанную мной. В той статье я точно и подробно описал свою систему для беспроводной передачи энергии и сообщений. Маркони лихорадочно списывал.

Чтобы согреть руки, я ласкаю голубя. Сквозь ткань моего старого костюма просвечивает кожа на колене. Я — неудачник. Я дал миру переменный ток. Я дал ему радары, дистанционное управление и радио и ничего не просил взамен — поэтому ничего и не получил. А вся слава досталась Маркони. Маркони создал вокруг себя шумиху и важничал так, будто невидимые волны, кружащие вокруг Земли — его собственность.

Честно говоря, радио — вредная штука. [2]Я-то знаю. Я — его отец. Я никогда его не слушаю. Радио отвлекает человека, мешает ему сосредоточиться.

— Хуу-ху?

Нет ответа.

Придется идти Ее искать. Уже темнеет, и до Брайант-парка не так легко дойти, как бывало раньше, но я не успокоюсь, пока не повидаюсь с Ней. Просунув ноги вперед, я сползаю с подоконника и возвращаюсь в отель. Беру мешочек арахиса и направляюсь к парку, где часто бывает моя любовь.

Иду я медленно. Улицы заполняются нью-йоркскими гуляками. Я спешу, но на тротуаре полно дурацких ловушек. Какой-то джентльмен останавливается, чтобы высморкаться в грязный платок, и я резко сворачиваю влево, а там хохочет, запрокинув голову, женщина с жемчужными сережками в ушах. От одного взгляда на эти жемчужины у меня сводит зубы и челюсти каменеют. Обходя эти препятствия, я старюсь избавиться от мыслей о Маркони. Сбежать от вопроса, который все повторяется у меня в голове с каждым шагом по плитке мостовой. Вопрос такой: «Если это твои патенты, Нико, почему Маркони отправил слово — нет, не слово, а букву, — почему он раньше тебя отправил букву через океан?» Я ускоряю шаг. Я почти бегу. Проклятые микробы. Я оглядываюсь через плечо — не гонится ли за мной вопрос. Надеюсь, мне удалось от него оторваться.

Нью-йоркские улицы вьются между башнями небоскребов. Большинство заведений на первых этажах уже закрылись на ночь: «Барбизонский трикотаж» и «Салумерия Конте», в которой громадные помидоры прикрывают подсохшие итальянские колбаски. «Канцтовары и табак Сантангло», обувной магазин Вассерштейна, «Морские карты и гравюры Джунга». Универмаг Вэйдсмита. Все закрыто на выходные. Мои каблуки щелкают по мостовой все чаще, в нарастающей панике. Я боюсь, что вопрос настигнет меня, и еще больше боюсь, что меня настигнет ответ на этот вопрос. Я снова оглядываюсь. Обязательно надо сегодня вечером найти Ее.

Я сворачиваю за угол, и вопрос тут как тут, поджидает меня, покуривая и читая газету. Я огибаю закусочную и вижу вопрос, сидящий там в одиночестве над миской куриного бульона.

«Если это твои патенты, Нико, почему Маркони раньше тебя послал через океан беспроволочное сообщение?»

вернуться

2

Цитата из интервью Н. Теслы, опубликованного «Геральд трибюн» от 10 июля 1932 г. — Примеч. авт.