Сотворивши, отворяютИ в тиши полночной тают,И по жилке долетаютЛишь короткие гудки…Телефон, скажи на милость,Может, это мне приснилось?Возврати мне голос милыйИ тепло ее руки.
Ты сказала очень робко:«Я б хотела, чтобы кнопкойили маленькой плутовкойкто-нибудь назвал меня.Что с того, что ростом вышла,стала длинною, как дышло?Даже серенькою мышкой!Мышка все же не свинья…»
Мой гусарик-кареглазик!Мой цветочек! Мой алмазик!Мой котенок! Мой экстазик(но такой, что хоть кричи)!Ты любимая малышка,а не серенькая мышка,ты малышка-коротышка,обезьянка Чи-Чи-Чи.
Если вспомнить в час печали…
Если вспомнить в час печали:В Запорожье на причалеЕсть две буквы: Л + Л,Загорятся в сердце свечи,Станет чище, станет легче,Словно ангел пролетел.
Пусть ничего уже не будет…
Пусть ничего уже не будет —того, что было, не убудет.Воспоминанье материально,оно как горная гряда.Вершины Нежности и Ласкистоят, как две волшебных сказки,—мы там, над бездной, без опаскис тобой обнялись навсегда.
Свободны Вы, и это Ваше право…
Свободны Вы, и это Ваше право —Себе избрать другую колею.А я иллюзий сладкую отравуУже не пью. Теперь уже не пью.
Любовь не выживает без надежды,Считал Поэт, и повторю за ним:Я Вас любил так искренно, так нежно,Как дай Вам Бог любимой быть другим.
1994
Мы познакомились летом 96-го в Интернете (тогда это было еще в диковинку). Завязалась переписка. Письма Иветы были на редкость очаровательны, и я сочинил ей маленькое стихотворение:
Бригантина белая Ивета(нет уже подобных на Руси!)выплывает в море Интернетасквозь пролив Большой UUPC.[1] То ли на открытие америк,то ли в край, где теплая роса…Бригантине нужен дальний берег —а зачем иначе паруса?
Неожиданно для меня Ивета ответила, что хочет приехать из Питера в Киев: «А ЗАЧЕМ ИНАЧЕ ПАРУСА?»
Я спросил:
— Тебе 29, а сколько мне, ты знаешь?
— У тебя три возраста, — ответила она, — паспортный, интеллектуальный и эмоциональный. По последнему ты вообще мальчишка.
— Но мы же друг друга не видели — вдруг не понравимся внешне?
— Не страшно. Посидим рядышком полчасика и привыкнем…
Это было, наверное, самое волнующее ожидание поезда в моей жизни.
Хотелось, чтобы мою Бригантину вез паровоз под белыми, как пар, парусами.
Я ходил с цветами по перрону, сердце стучало, а в голове вертелись, как колеса, ключевые слова: «пар», «пара», «паровать» (по-украински — соединять в пары). И к моменту, когда вокзальная дикторша нудным голосом объявила: «Поезд Санкт-Петербург-Киев прибывает на пятый путь», — сочинилось вот такое, радостно-торжественное:
Паруса и пар паруют пары…
Паруса и пар паруют пары,ну а если есть компьютер старыйда еще туристская гитара,то свиданью быть наверняка.Надо выпить за попутный ветер,за знакомство наше в Интернетеи за то, что лучшее на светеприплывает к нам издалека.
Пушки, салютуйте Бригантине!Неподвластна тине и рутинев южный край из града строгих линийвырвалась, свободна и легка!Пьем, Ивета, за попутный ветер,за знакомство наше в Интернетеи за то, что лучшее на светеприплывает к нам издалека.
Далеко не шедевр, но это не важно. Оцени настроение и порадуйся за нас с Иветой. Мы с ней до сих пор друзья.
1996 — …
II. ПЕСНИ У КОСТРА
1966–1970
За окном провода, провода,за стеной — проводник, проводник.Проводи меня, поезд, туда,где разлегся на солнце ледник!Проводи в неистоптанный край,где лавины, как пушки, гремят,но, смотри, через месяц узнайв бородатом бродяге меня.
Ты пыхтишь: «Чудаки, чудаки!Чудаками набитый вагон!Нелегки, нелегки рюкзакии суров альпинистский закон».Ты гудишь: «Не пойму, не пойму!Вы и так недоспали ночей,так к чему, так к чему, так к чему?Так зачем, так зачем, так зачем?»
вернутьсяПримечание: UUPC — имя почтовой директории, которая служила для получения и отправки электронных писем.