Он две недели план не додает,что раньше не случалось никогда,—все потому, что пО сердцу скребеткошачьей лапой Педры борода…
Велик еще тех случаев процент,характером не сходятся когда!Морщины у Маруси на лице,а на лице у Педро — борода.
Мораль у этой песенки ясна:чтоб не попасть в подобный переплет,ты, девушка советская, должнаостерегаться импортных бород!
Ча-ча-ча!
Чтоб жизнь была милееи день не зря был прожит,решил я нынче врезатькому-нибудь по роже.Эх, нет со мной братухи —не взяли на поруки!Ну, я и сам сумеюпристроить к делу руки.
В буфете у марухи[3]я принял бормотухи —свою дневную нормуи порцию братухи,—я принял бормотухии вышел на аллеюв надежде повстречатьсяс каким-нибудь евреем. Но эти, блин, евреи —всегда они хитрее:уехали куда-то,не ходют по аллее!Одни летают мухида ползают старухи…Аж выть мне захотелосьот этой невезухи!
За что же и кого жемне бить теперь по роже?Сантехника Сережу?Себе оно дороже!Мясник навстречу, Костя,—ну это, братцы, бросьте!Его ежели тронешь,одни оставит кости.
Под вечер подвернулсяАлешка-парикмахер.Я только замахнулся —послал меня он на хер.Приду к нему побриться,свою подставлю шею…Пришлося извиниться,чтоб не было хужее.
Любой теперь начальник,любой большая цаца.Вот это ситуация —МНЕ не хватает Каца!Ученые, я слышал,не то еще умеют —пусть выведут обратнохоть парочку евреев!
Песенка Тирляля
из мюзикла «У нас в Кибертонии»
В 1977 году режиссер Киевского театра музыкальной комедии Игорь Афанасьев прочел мою повесть «У нас в Кибертонии» и предложил написать по ее мотивам либретто мюзикла. Я с удовольствием это сделал. Композитор Геннадий Сасько сочинил музыку. С нами заключили договор, подписанный высоким чиновником министерства культуры УССР. В театре уже прикидывали распределение ролей: Игорь Афанасьев собирался играть доктора тьма-тьматических наук Тракатана… Но высокий чиновник испугался — и немудрено: либретто, как и повесть, было нашпиговано «фигами в кармане». Он даже не отдал его на рецензию, как было положено. Проявил, короче, политическую бдительность. Правда, с некоторым опозданием: мне успели выплатить аванс:)
Маме горько и обидно:Не хочу я быть солидным,Не хочу я быть солидным, хоть убей!Льва, орла и бегемотаНе люблю я, братцы, что-то —Мой любимый зверь обычный воробей!
А еще мне очень тошноОдеваться макинтошноИ велюром шевелюру прикрывать.То ли дело кеды, роба —Пусть зеваки смотрят в оба —Мне на них с высокой башни наплевать!
От меня ушла невеста:Говорит, со мною вместеТолько дура дурой будет жить свой век —Мол, не ведаю я мерыИ не сделаю карьерыИ вообще я распропащий человек.
Что же делать мне без пары?Я купил себе гитару,Хоть значительно солиднее рояль.Ночью, днем, зимой и летомРаспеваю песню эту:Тирля-лЯля, тирля-лЯля, тирля-лЯ!..
Песенка профессора Сурдинки
из того же мюзикла
Был я не подарочек в детстве золотом:Клады вечно я искал в стенах с долотом,Делал не однажды я жгут из простыней,Чтобы из Бастилии выручить друзей.
Но с годами понял я: повзрослеть пораИ попал заслуженно я в профессора,Понял математику, понял сопромат,Словари от А до Я выучил подряд.
Одного я, граждане, не могу понять:Почему профессору мяч нельзя гонять?Отчего не принято лезть на карусель,Если носишь ты очки, шляпу и портфель?..
* * *
Во времена Брежнева-Андропова свобода слова ютилась на кухне.
Здесь поздними вечерами в кругу друзей рассказывали анекдоты, за которые можно было схлопотать срок, и вообще вольнодумствовали. Почему на кухне? Потому что в комнате были дети, старики и, как предполагалось, подслушивающие устройства…
вернуться«Маруха» — любовница (блатной жаргон).