Но ни тут-то было. Станислав снова прижал её к парапету.
– Да плюньте вы на этого молокососа! Мы объединим наши доли наследства и будем богаты! Уедем в Италию, Германию или во Францию! – не унимался искуситель.
Неожиданно гнев, охвативший Эльзу, исчез. Она ясным взором вперилась в Станислава – немецкая расчётливость взяла верх.
– Я подумаю над вашим предложением. Однако, смею напомнить, что ни один священник не обвенчает нас из-за близкого родства, – сказала она. – А теперь нам надо возвращаться в дом…
Однако Станислав не спешил выпускать свою добычу из объятий.
– Скажите, что я не противен вам… – шептал он на ухо девушке.
– Ах, сударь, это возмутительно! Вы пользуетесь моей слабостью… – негодовала Эльза, но тут же добавила: – Чёрт возьми, вы не противны мне!
Станислав только и ждал этого.
– Теперь мы связаны с вами одной цепью… И мы должны скрепить наш союз страстным поцелуем.
… Эльза очнулась и увидела удалявшегося Станислава. Он сошёл с мостика на берег и направился окольными путями к дому.
– Боже мой, я только что целовалась с кузеном… – прошептала она, пытаясь унять волнение и трепет в груди. – Но как он целуется… Не чета Василию.
Тем временем, пока Эльза приходила в себя от неожиданно нахлынувших чувств, Станислав шёл через парк, окружавший дом. Невольно он залюбовался молодой листвой и остановился, вдыхая её дивный аромат. Косой луч солнца коснулся влажной листвы, капельки росы заискрились, словно россыпь изумрудов.
– Изумрудная листва… Изумрудное лето… – прошептал он и поспешил по направлению к дому.
Гости собрались за столом в гостиной, дабы позавтракать. Им прислуживала Глафира и Степанида, или попросту Стеша, присланная Муравиным. Эльза и Станислав ввели себя так, словно не было встречи на мостике, не было откровенного разговора и… страстного поцелуя, скрепившего союз двух наследников.
Эльзу постоянно не покидало чувство, словно она родилась заново. Этим утром, вернувшись с прогулки, они совершенно по-другому посмотрела на своего жениха и задалась вполне естественным вопросом: а любит ли она его? До приезда в Селиваново, ей казалось, что любит. Но теперь девушка была в этом не уверена. Когда же Василий поцеловал невесту со всей страстью, на которую был только способен, та поняла: поцелуй Станислава взволновал её куда больше… Ещё немного и она могла бы уступить красавцу Селиванову.
Она украдкой поглядывала то на Василия, то на Станислава и с немецкой расчётливостью взвешивала все за и против… Однако, выбор перед ней стоял не простой. С одной стороны – Василий, с которым она встречалась почти год, и тот клялся ей в беззаветной любви. Увы, но он не будет зарабатывать более своего жалованья. Однако, вскоре Эльза может стать состоятельной барышней и денег вполне хватит на безбедную жизнь им обоим.
С другой – Станислав. Этот красавец, бабник и авантюрист! Что он может дать? Обещания, выгодные ему на данный момент? Однако он также получит свою долю наследства. И он вполне мог бы оставаться под каблуком Аделаиды. Но… Разумеется, Станислава не прельщало такое будущее!
В это время Станислав мило улыбался Аделаиде, расправлялся с десертом, размышляя, что Эльза молода, не дурна собой и, безусловно, умна. От опытного взгляда Станислава, разумеется, не ускользнуло, что девушка верховодит женихом. А после оглашения завещания, тот и вовсе окажется под полным контролем невесты (по-крайней мере она молода и хороша собой, в отличии от его пассии). Но это не смущало Станислава, ибо он рассматривал их стратегический союз на равных основаниях. И не сомневался, что при объединении долей наследства, сможет укротить голубоглазую эмансипе[16]. Что же касается появления наследников… Впрочем, он знал достаточно примеров, когда священники за взятку венчали кузин и кузенов, а затем у тех рождались совершенно здоровые дети, несмотря на родство. Но об этом Станислав решил подумать позже, после того, как он найдёт клад.
Глава 6
Генрих Павлович Кшидловский-Завалишин по годам был почти ровесником покойному Селиванову и приходился тому кузеном. Из-за небольшой разницы в возрасте Лев и Генрих часто виделись в детстве, особенно этому способствовала дружба их родителей, живших в имениях по-соседству.
Генрих, или как его называли в детстве Геня, рос подвижным и смышленым ребёнком. Как правило, он слыл заводилой среди небольшой компании сверстников, в которую входили кузен и сыновья управляющих имениями и дворецких. Геня постоянно придумывал различные авантюры: то что-нибудь стащить с кухни вкусненькое, то без ведома родителей увести лошадей из конюшни и ускакать на них чёрт знает куда, то насмерть перепугать почтенных соседей, переодевшись приведениями…
16