Месть торжествует над смертью; любовь ее презирает; честь призывает ее; горе ищет в ней прибежище; страх предвосхищает ее. А когда убил себя император Оттон, жалость — это слабейшее из чувств — многих побудила искать смерти из сочувствия императору и в знак верности. Сюда же Сенека прибавляет еще прихотливость и пресыщение; ведь человек бывает готов умереть, не будучи ни храбрецом, ни несчастливцем, от того только, что ему наскучит однообразие. Заметьте и то, как мало действует приближение смерти на сильных духом, ибо каждый из них до конца остается самим собой. Император Август умер с любезностью на устах; Тиберий продолжал лукавить; Веспасиан — с шуткой, сидя на стульчаке; Гальба — с изречением, подставляя шею убийце: «Рази, если так нужно Риму»; Септимий Север — впопыхах: «Скорее же, если я должен еще что-то делать». И так далее. Стоики, несомненно, уделяли смерти чрезмерно много внимания и пышными к ней приготовлениями делали ее еще более устрашающей. Мне же более по душе тот, кто сказал, что почитает за дар природы предел своей жизни.
Умереть столь же естественно, как и родиться; а для младенца второе, быть может, не менее болезненно, чем первое. Тот, кто умирает за важным делом, подобен раненному в жарком бою, поначалу едва ощущающему боль. Поэтому, кто поглощен благими помыслами, тот поистине избавлен от мук смерти. Но всего слаще, поверьте, звучит гимн «Nunc Dimittis»[45], когда человек достиг достойной цели и оправдал ожидания. У смерти есть еще то, что она открывает врата доброй славе и унимает завистников.
Extinctus amabitur idem[46].
Тот, кому завидовали при жизни, будет любим после смерти.
Эпилог
Элис Бэкон, леди Верулам, виконтесса Сент-Олбанс, оставалась вдовой одиннадцать дней. Надо полагать, ждала, когда ее супруга похоронят в церкви Святого Михаила. А потом вышла замуж за Джона Андерхилла. Венчание состоялось 20 апреля в церкви Святого Мартина-в-Полях, где 65 лет назад крестили Фрэнсиса Бэкона. 12 июля Джон Андерхилл был возведен в рыцарское достоинство в Оутлендском дворце, хотя за какие заслуги перед королем и страной, нам неведомо. Кстати, в этот же день ровно восемь лет назад Фрэнсису Бэкону был пожалован титул барона Веруламского. Extinctus amabitur idem…
Чета Андерхилл продолжала жить в Горэмбери, но почти сразу началась тяжба, и продолжалась она несколько лет. Душеприказчики отказывались утвердить завещание, зная состояние финансов завещателя. Сумма его долгов составляла 19 658 фунтов 4 шиллинга 4 пенса. Завещание оставалось неисполненным до 15 июля 1627 года, когда права душеприказчиков были переданы сэру Томасу Мьютизу, преданному другу и секретарю виконта Сент-Олбанса, а также сэру Томасу Ричу, которые представляли кредиторов. Эти джентльмены сразу же подали иск в канцлерский суд против сэра Джона и леди Андерхилл, а также доверительных собственников различных поместий и земель. В иске упоминались незаконные акты передачи и договоры дарения по поводу драгоценностей, перстней, платья, огромного количества столового серебра, картин, занавесей и драпировок, которые, как утверждали кредиторы, должны были пойти в уплату долгов его покойной светлости.
Леди Андерхилл в качестве ответчицы подала встречный иск. Большую часть земель она-де купила на свои собственные деньги, чтобы увеличить вдовью часть наследства, и поскольку она не соглашалась, чтобы супруг продавал землю, он ее оставил. Она не верит, что «долги настолько велики, как об этом заявлено, их уплаты в основном требуют его слуги, которые обманывали его и причинили ему большой ущерб».
После чего управляющие землями и поместьями по наследству подали в суд прошение об освобождении их от обязанностей. Наконец 12 июня 1632 года судья, которому до сих пор никак не удавалось найти покупателя для земель и поместий, продал их лорду Дансмору за 6000 фунтов с условием, что он будет выплачивать леди Андерхилл 530 фунтов в год пожизненно и что она и ее супруг уедут из Горэмбери к Михайлову дню того же 1632 года. В имении должны остаться «каменные столы, старинная картина, которая висит в холле наверху, кухонные принадлежности, деревянные и каменные скульптуры в саду» и пр. 17 февраля 1633 года сэр Томас Мьютиз получил особняк и поместье от лорда Дансмора и его содоверителей, которые заявили, что с самого начала действовали в его интересах.
Сэр Джон и леди Андерхилл расстались через тринадцать лет. Видимо, опоясывающие ее чресла псы продолжали лаять. 21 февраля 1639 года было подписано соглашение об их раздельном проживании. Леди Андерхилл осталась бездетной и большую часть времени жила у матери в Айуорте, в Бедфордшире. Ее мать после развода с «распутником» Пэкингтоном побывала замужем еще два раза. Третьим ее мужем стал виконт Килмори, четвертым — граф Келли.