Николай Иванович Бухарин
К ВОПРОСУ О ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА (КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ НА КНИГУ ТОВ. ПРЕОБРАЖЕНСКОГО «НОВАЯ ЭКОНОМИКА», ИЗД. КОММ, АКАДЕМИИ, М., 1926 Г.)
Довольно значительное время тому назад мне пришлось выступить с критикой статьи тов. Преображенского[1] о «законе первоначального социалистического накопления»[2]. Вскоре автор «закона» ответил сердитой контрстатьей, где он обещался «сфотографировать» меня «на месте преступления», обвинил, натурально, в разных искажениях, упрекнул в том, что я «высокую теорию» подчинил «низменной политике», поздравил с «дешевой победой», воспарил, аки лебедь, в белоснежные выси абстракции и обещал дать еще более солидный ответ, так сказать «по совокупности», в готовящейся к печати книге. Теперь эта книга появилась в свет, и мне приходится на нее отвечать, тем более, что «низменная политика» ставит в новой форме те же коренные вопросы нашего строительства, а тов. Преображенский, демонстрирующий к ней свое профессорское «ледяное презрение», по сути дела обосновывает как раз определенную — и при том отнюдь не совсем правильную — политику, заодно обрушиваясь на своих оппонентов с целым каскадом избранных «неполитических» характеристик, как-то: «комнародники», «меньшевизм», «вульгарные экономисты» и т. д. и т. п. Защищать всех оппонентов тов. Преображенского не входит в мою задачу. Но указать на то, что тов. Преображенский отнюдь не выдерживает «стиля» и так же мало далек от политики, как любой из нас, грешных, с той только разницей, что он это почему-то скрывает,— указать на это я считал своей маленькой (и даже совсем крохотной), но все же обязанностью именно с точки зрения политика. Вообще же да позволено будет заметить, что «высокоприподнятый» тон и профессорское важничанье, которыми густо насыщена книга тов. Преображенского, производят несколько комичное впечатление: вот уж поистине «русский дух» «зады твердит». И что за зады-то! Когда-то все мы в большей или меньшей степени щеголяли этой «ученостью», за что поделом получали от Ленина. Ну, а теперь-то, на девятом году диктатуры, в сорокалетнем возрасте? Не смешно ли выступать этакими индейскими петухами и так претенциозно надуваться?
Пожалуй, чуть-чуть смешно.
А засим позвольте, читатель, взять вас под руку для прогулок по теоретическим садам «Новой экономики».
I. О ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЗАКОНОВ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА В СВЯЗИ С ВОПРОСОМ О ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ ТОВ. ПРЕОБРАЖЕНСКОГО
Первым, самым общим, методологическим вопросом, на который натыкается любой исследователь «новой экономики»[3], является вопрос о том, какой характер носят законы этой экономики, Известно, что закономерности капитализма суть закономерности стихийного развития; они «слепы»; они выражают иррациональность общественного процесса; оттого-то они и представляются внешними законами «на манер закона тяжести, когда над вашей головой обрушивается дом» (Маркс). С другой стороны, закономерности организованного социалистического общества имеют свою характеристику. Разумеется, и здесь царит причинная обусловленность всего происходящего. Но эта причинность познается людьми и получает свое выражение через их коллективно-организованную волю. «Царство свободы» есть царство «познанной необходимости»[4], но все же необходимости и, конечно, абсолютно не правы те, кто знаменитый «прыжок» представляют себе, как прыжок в сфеpy где причинность исчезает, и где самое понятие закономерности становится за «устарелостью» излишним. Столь смелые «новаторы» по сути дела проделывали бы «прыжок» в царство чистейшей воды дешевенького идеализма. Тов. Преображенский вполне прав, когда обрушивается на них с такой же силой, как вышеупомянутый Марксов «дом». К счастью, разновидность таких экономистов, которые совершали бы свой причинно-обусловленный полет в царство беспричинности, не особенно велика, да и полемика с ними совершенно неинтересна за полной ясностью проблемы: нельзя же на многих и многих страницах «в поте лица своего» ломиться в открытую дверь: такое донкихотство явно противоречит режиму экономии.
Поставим себе вопрос о типе закономерностей переходного периода, т. е. периода между капитализмом и социализмом. Нетрудно сообразить, что этот период есть период перерастания стихийных законов в законы познанные и сознательно проводимые. Когда-то г-н Петр Струве[5] выдвинул тезис о неизбежном дуализме хозяйственного процесса, имманентном этому последнему, как таковому. Здесь была перед нами точка зрения буржуа, который не может выпрыгнуть за пределы своей околицы и «научно» полемизирует против возможности рационального общественного строя вообще. Между тем действительность переходного периода, где несомненно этот дуализм еще есть, представляет собой картину постоянного перемещения центра тяжести от стихии к сознательности, от слепоты к плану, от иррационального к рациональному. Пределом этого развития — и историческим, и логическим — является «коммунистический способ производства», наследник и капитализма и пролетарской диктатуры. Все это как будто понимает и тов. Преображенский. Но вот дальше он начинает спотыкаться, хотя при этом и имеет победоносный вид. Таково уж «противоречие» Преображенской «политики»...
1
2
3
Название не из удачных, ибо совершенно нейтрально по отношению к социально-классовым моментам: «новым» считается