Фудзи не переспрашивал, что за песня. Понял. Как и Карен. Вступили сразу как надо, не сговариваясь. Вступил и я, покачивая в такт головой. На панели гитары реле и переключателей не было (акустика же), но был удивлён, что Дима уже перевёл звук на металлик с пульта. Тоже понял, что будет за песня. Мне осталось только петь.
…И знаете, это здорово, что Хан так вот спонтанно признался в любви на всю страну. Это стало соломинкой, после которой началось переосмысление общественного мнения по поводу корпуса. Бесхитростное восклицание обычного парня — оно всегда сильнее любых социальных технологий и реклам.
Я же пел… Про себя. Ибо я — часть корпуса. С ним я сильнее, и с ним в сердце и душе готов идти сквозь опасный мир, плюя на угрозы и препятствия.
Если по смыслу, то эта песня должна была стать нашей главной, нашим гимном. Мы же исполнили её всего раз, в субботу на Атлетико, в середине программы. Да и плевать — главное как мы сами к этому относимся. А мы готовы драться. До самого конца.
ЧАСТЬ V. ШАХМАТИСТ
Глава 26. Прорыв блокады
В Мирном добывают алмазы. Много алмазов. Лучших в солсистеме.
На Земле когда-то добывали такие, но слишком давно, чтобы об этом помнить. Сейчас месторождения подобных ископаемых крайне бедны и находятся в достаточно труднодоступных местах, и их проще синтезировать, чем заморачиваться с добычей. Но здесь, на Венере, ещё даже не приступили к месторождениям второй очереди, то есть копая из земли с невысокой себестоимостью переработки. Пока хватает первой очереди — россыпей самородков, практически под открытым небом.
Алмазы Венеры хорошо ценятся и на рынке Земли, несмотря на совсем недешёвую стоимость доставки. Геология на Венере другая, иные периоды формирования литосферы и земной коры, другой химический состав грунта, что делает их уникальными. Местные камушки мутные, непрозрачные, с цветным отливом… Но при этом обладают более высокими техническими характеристиками. Хотя на ювелирку не годятся, ну да на ювелирку всяко проще их нарастить с заданными параметрами.
Жанка знала про Мирный много — была из соседней Астрахани, тут недалеко, а в детстве человек несколько из их уличной банды было из этих мест. Из курса экономики корпуса также знала, что когда-то в прошлом цены на алмазы были настолько сильно завышены, что за маленький камушек ценой в несколько центаво можно было купить автотранспортное средство того времени премиум-класса. Производители алмазов объединились в мировую монополию и диктовали просто сказочные расценки, проплачивая невероятную рекламу среди элит, дескать, алмазное украшение — это предел мечтаний благородной дамы. Всё это было обрушено с наступлением тёмных веков, а окончательно добито после массового внедрения дешёвого синтеза на основе нанотехнологий.
Жанка поморщилась — она не любила заумные слова, а большую их часть просто не понимала. Понимала только одно, алмазы не могут принести такую же прибыль, как несколько веков назад, а потому их разработка ведётся черепашьими темпами, в основном для использования здесь, на Венере, и еле-еле обеспечивает работой и достатком пятисоттысячный Мирный, совсем не богатый городишко даже на фоне её далёкой провинциальной Астрахани.
Район, по которому она нагло дефилировала в коротком «латинском» мини, относился к средним — не трущобы, но и не для относительно богатых аборигенов (относительно бедных аборигенов, местная элита и рядом не стояла в использовании роскоши в сравнении со столицей). «Латинском» потому, что в пику «имперцам», в Секторе использовали более пристойные и благочестивые наряды, то есть на целую ладонь ниже (но всё равно выше колена, как ни крути) принятых латинос. Да и в целом одевались вокруг… Неуловимо иначе. Она смотрелась щёголем на фоне местных. И дело не в том, что местные зарабатывали и получали сильно меньше её ангельского жалования, а… Традиции тут были иные. От которых она за годы после приюта благополучно отвыкла.