Борьба русской литературы и науки о языке против употребления иностранных слов без надобности никогда не была борьбой против «чужих» слов самих по себе только потому, что они «чужие». Все хорошо понимали, что экономическое и культурное общение стран и народов не может не вызывать обмена словами. Проникновение Иноязычных слов (и целых высказываний) в тот или иной национальный язык — один из неизбежных результатов исторического развития языка. Нам требуется умение отличить ненужное иноязычное слово от такого, которое прочно вошло в русский язык, подчинилось его правилам и часто уже не осознается в качестве нерусского. Такие слова, как директор, класс, революция, министр, бухгалтер, президиум, горизонт, экзамен, инструктор, прочно вошли в нашу речь, и следовательно, в них есть надобность. Есть у нас и такие иноязычные по происхождению слова, которые наполнились в нашей действительности новым содержанием, связанным неразрывно с историей построения социализма в нашей стране. Таково, например, слово партия.
Знание лексических и стилистических особенностей русского литературного языка позволяет человеку понять, где же проходит рубеж, отделяющий иноязычные слова, в которых есть надобность, от таких, в которых надобности нет. Первые надо знать и уметь их правильно использовать; против вторых нужно вести последовательную и настойчивую борьбу; чем меньше будет в нашем языке иностранных слов, употребленных без надобности, тем точнее и яснее будет наша речь.
ОКАЗЫВАЕТСЯ, И СЛОВА ПРИЛИПАЮТ
У человека возникают разные привычки — полезные и вредные, предосудительные и вызывающие одобрение, иногда — смешные и трогательные... В привычку входят не только действия, но и слова. И очень хорошо, если человек имеет привычку вовремя сказать Спасибо или Простите, а когда потребуется, даже Я неправ.
И среди словесных привычек есть такие, которых лучше бы не было. Например, может стать привычным применение бранных слов. Можно привыкнуть и к так называемым словам-паразитам.
Кому не знакомы люди, изъясняющиеся примерно так: Вот, так сказать, прихожу я на работу. Снимаю, значит, пальто, сажусь, так сказать, на свое место. А начальник, значит, говорит, так сказать: «Иди домой — говорит,— я тебе, значит, отгул даю за прошлый выходной, значит». Вот, значит, я, так сказать, и получил дополнительный день отдыха. Это пример засорения речи словами-паразитами. Сами по себе такие слова могут быть вполне литературными и полезными. Но они могут «прилипнуть» к человеку, войти во вредную речевую привычку. Проникая чуть ли не в каждое высказывание, эти слова лишают его строгости, точности, выразительности и силы воздействия. Человека, речь которого пересыпана словечками-паразитами (а иногда и целыми оборотами-высказываниями вроде как тебе сказать, вот какая штука), трудно слушать, а подчас и смешно.
УВАЖАТЬ ЧЕЛОВЕКА!
Нередко приходится сталкиваться с засорением устной речи бранными и вульгарными словами и выражениями. Сквернословие не имеет никакого оправдания. Советское общество борется за новые, подлинно человечные и прекрасные отношения между людьми, основанные на глубоком взаимном уважении и понимании, товарищеской поддержке и помощи,
В резком и остронепримиримом противоречии с обликом советского человека оказывается сквернословие. Многие, видимо, не понимают того, что слова и мысли едины и что, следовательно, каковы бы ни были внутренние побуждения человека, употребляющего брань, этот человек объективно обнаруживает неуважение к людям. Употребление бранных слов и выражений, сквернословие следует рассматривать не просто как речевой сор, но как нарушение норм социалистического общежития, как оскорбление чести и достоинства советского человека.
Заслуживает всяческой поддержки и в свое время нашла сочувственный отклик инициатива советского писателя Ф. В. Гладкова, выступившего с призывом объявить войну «позорному пережитку» — сквернословию. Гладков писал: «В нашем быту есть еще заразительные пережитки, которые держатся упорно, как трудно излечимый порок. К таким пережиткам... я отношу сквернословие и всякую похабщину, вошедшую в язык некоторых людей... Это блудословие придает речи таких людей особый пакостный стиль, который бытовал когда-то в ночлежках, в кабаках, притонах и на постоялых дворах. На фоне огромного роста духовной культуры народа этот позорный пережиток особенно заметен... Я убежден, что наша здоровая, передовая советская молодежь, для которой дорого достоинство нашего советского человека, со всей решительностью поднимется на борьбу с отвратительным пережитком — со сквернословием и на предприятиях, и в общественных местах, и в частных разговорах. Нельзя оставлять без внушения и взыскания хулиганские слова, нельзя относиться снисходительно к этой словесной мерзости, оправдывая людей тем, что они употребляют ругательства не злонамеренно...»[24].