Аксион Парамонов Богу не молился, не гавливал (не говел) никогда.
Нашей барыне, Прасковье Николаевне, он давал их (чертей):
— Возьми, — говорит, — парочку, самчика и самочку. Тебе, — говорит, — с парой веселее будет.
— Нет, — говорит, — мне одного дай.
Одного он не дает. Одного возьмешь, так один и будет, приплоду не будет.
Особенно его, Аксиона Парамонова, донимает кривой черт, покою не дает, все без дела не может быть, все работы просит.
ДЕМОН ЗА ПАЗУХОЙ
ДЕМОН во время грозы у моего тестя просился в пазуху. Вот это я вам все скажу. Пускай хоть Анкудим Алексеевич, учитель, спросит у детка моего, так он скажат все.
Вот что: тесть мой пахал в поле. Бежит мальчик около десяти лет:
— Пусти, — говорит, — дедушка, меня в пазуху от дождичка.
А он (тесть) ученый и слыхал раньше эту статью.
— Нет, — говорит, — я тебя не пущу.
Он уж у него везде просился.
— Нет, — говорит, — не пущу: иди под деревенку[50] стань, — говорит.
Тот пошел.
Деревенку-то всю исщепало, во мелы[51] так и взяло! (разбило на мелкие части). Ведь тоже был нечистый дух: если бы человек он был да его бы громом убило, было бы тело; а тела-то не было. Значит, кто же, как не нечистый дух?
ЧУДЕСА НА ГЛУХОМ ОЗЕРЕ
ЛОВИЛИ мы зимою маленьким тагасом по маленьким озерышкам. Вот и приехали на одно глухое озеро (глухим озером называется такое, которое не имеет сообщения с другими озерами). Мужики-то нам тамошние говорили:
— Смотрите, ребята, ловить-то ловите, да опасайтесь: тут ведь шутить гораздо.
А мы ничего и не опасались; по озеру-то ходим, так ревом и ревем.
Тоню (сеть) закинули и вытянули. И так у нас тяжело идет, так хоть плачь. Думали, что ятва попала.
Как вытащили-то матицу всю на волю да поглядели, так, скажи, хоть бы одна живая рыба была: все виника (озерная трава), полную матицу так и напихал водяной!
Хозяин у нас, Ондрий-покойничек, такой шутник был. Он и забранился:
— Глухая ты собака, проклятый черт! Где ты такую ахинею и виников-то взял?
Ладили уж совсем с озера уехать, да мужики некоторые отговорили:
— Давайте, — говорят, — ребята, еще-то тоньку закинемте.
Маленько подались вперед от этой тони-то да и закинули.
Пока и тони всей не вытянули, так все шепотком говорили. И на этот раз тоня тоже тяжело шла. Как дошли до матицы, тут и повалила сорога (плотва). Насилу уж тогда мы матицу вытащили из воды. Так ведь полная матица и попала тогда сороги!
ВОТ ТАК ОН ОБДЕЛАЛ НАС
ПОЕХАЛИ мы с братом Пешкой удные[52] пускать. На середину озера выехали, Пешка-от и говорит мне:
— Что, кабы нам на праздник-от рыбы-то попало хоть побольше.
Я и сказал ему:
— Бог даст, так и попадет.
А он мне в ответ:
— Да уж Бог! Когда черт не насадит, так без рыбы и уйдешь.
Только что сказал он это, из воды как выскочит что-то белое и давай о воду хлопаться! Мы оба испугались, да делать нечего: надо удные пускать. Опустили и поехали домой.
На другой день приехали вынимать. Как вынули да поглядели, так, скажи, хоть одна удочка была бы: все черт оторвал. Вот так он обделал нас.
НА ОБРЫВЕ
ОДНАЖДЫ один мужик ехал домой. Вдруг ему на пути является местный священник в полном облачении. Поравнявшись с мужиком, священник попросил его, чтобы он подвез его до села. Мужик согласился. Когда они подъехали к тому месту, где дорога шла по страшной крутизне, над пропастью, священник этот, сойдя с лошади, как бы пугая мужика, начал стаскивать сани в пропасть.
— Да ну, бать, не балуйся, а то не только лошади, но и нам с тобою можно головы поломать, если только, не дай Бог, свалимся, — говорит мужик.
Священник после этих слов, видимо, приутих. Подъехавши к самому опасному месту, поп этот не утерпел и начал стаскивать сани в пропасть.
— Господи Иисусе Христе! Да что ж ты наконец, батька, делаешь? — кричит мужик и, размахнувшись, изо всей силы ударил попа по голове. Но вместо головы попа мужик так ловко угодил по обгорелому пню, который явился на место этого попа, что мужик во все горло заорал от боли. Между тем попа и след простыл, а пень, которого мужик счел за попа, от удара покатился в пропасть и оттуда вслед за ним слышался какой-то пронзительный хохот. Тут только мужик смекнул, что с ним был не настоящий священник, а черт в образе его.
ЧЕРТОВО СТАДО
52
Удные — ловушка для рыбы: к шнуру сажень в двести длиною привязываются на расстоянии сажени друг от друга крючки металлические с насаженными на них раками, рыбою или другою наживою; ловушка опускается на дно озера на сутки и более.