Однако, в отличие от тектонических плит морского дна, если бы удалось обнаружить и устранить эти экономические разломы, финансовый кризис 2008 года, возможно, никогда бы не случился, по крайней мере определенно не в той степени и не так свирепо, как это произошло. Крах оказался кульминацией целого ряда ошибок и недочетов политики, которые накапливали инерцию в течение последних пятидесяти лет и прорвались наихудшим финансовым кризисом со времен Великой депрессии. И сейчас, как ни странно, многие государства не отказались от этого ущербного курса, как будто не замечая истинных причин краха 2008 года.
Но не все так просто. Было бы ошибкой рассматривать произошедшее как изолированный и сравнительно локальный эпизод. По существу дела, то, что произошло в 2008 году, ознаменовало очередной этап фундаментального перехода от одной экономической силы к другой; от Запада к остальному развивающемуся миру.[6]
Многие политологи видят в этом сдвиге тревожные гегемонистские последствия. Для них самым важным является вопрос, живем ли мы в однополярном мире (где, например, доминирует США), или двуполярном мире, скажем эры холодной войны, или многополярном мире, которым управляет множество государств с разными политическими идеологиями.
Однако если смотреть сквозь узкую утилитарную призму экономиста, наиважнейшим является экономическое процветание (для Запада — вместе со свободами), чем то, кто в конечном счете правит миром. Экономика и экономисты виноваты в том, что они видят мир, экономики и страны как бы в рейтинговой таблице с единственным первым местом, хотя нельзя и отрицать, что именно мировые финансисты решают, кому обладать военной и политической мощью.
Так ли действительно важно, какая страна богаче и сильнее в военном отношении? Кому какое дело, обладает ли страна экономическим превосходством, если она процветает и справляется со своими внутренними делами? Например, жителей экономически развитых Дании, Швеции и Норвегии, кажется, совсем не беспокоит, кто правит миром, пока они предоставлены самим себе со своим процветанием и покоем, хотя их позиция вполне может измениться, если тот, в чьих руках шнурок от мешка с деньгами, попробует ограничить их свободы и посягнуть на их образ жизни. А до тех пор им, видимо, совершенно все равно, кто управляет глобальными финансами — Китай, Россия или Америка.
Очевидно, что это ложная политико-экономическая дихотомия. В действительности политика и экономика связаны между собой, и связаны неразрывно. Однако в книге «Как погиб Запад» я сосредоточусь на экономических сдвигах и на том, как им предстоит преобразовать мир, в котором будем жить мы и будущие поколения.
Время на исходе. Если Запад не примет радикальных решений, из которых многие предложены в этой книге, и как можно быстрее, будет слишком поздно. Не потому, что Китай обязательно станет настолько богаче, но скорее из-за собственной глупости Америки в выработке политических решений. Как же так случилось, что Запад разбазарил свои неоспоримые преимущества?
Часть первая
Как это было
Глава 1
Однажды на Диком Западе
Давным-давно у Запада было все: деньги, политический здравый смысл, военная мощь; он знал, куда идти, и у него хватало сил дойти туда. Так оставалось на протяжении 500 лет будь то в Португалии, Испании, Нидерландах или Англии. Однако история превосходства Запада во второй половине XX века — это история Америки.[7]
То ли дело в американских войсках, хлынувших на берега Нормандии вместе с союзными силами, то ли в «Эноле Гей», сбросившей бомбу на Хиросиму, но к концу Второй мировой войны скипетр мировой державы (экономической, политической и военной) перешел от Великобритании к Соединенным Штатам. Хотя ушло почти полвека на то, чтобы холодная война изжила себя, США в основном твердо удерживали главенствующую позицию в течение следующих пяти десятилетий и в начале XXI века.
Конечно, перед началом Второй мировой войны США пришлось пережить последствия Великой депрессии 1929 года (к 1933 году стоимость акций на Нью-Йоркской фондовой бирже составляла меньше 20% их пиковой стоимости в 1929 году, а безработица в США взлетела примерно до 25%), а также потери ранеными и убитыми в Первой мировой войне. Хотя «Новый курс» президента Франклина Рузвельта не положил конец экономическому кризису 1930-х, он стал попыткой перестроить американский капитализм и придать новую и более динамичную роль не столь невидимой руке правительства. В своей основе Америка сохранила приверженность идее свободного предпринимательства, но по плану государству предстояло играть ведущую роль в планировании, контроле и руководстве пошатнувшейся экономики, не следуя за частным предпринимательством, а ведя его и управляя широкомасштабными проектами. Все это должно было подготовить США и дать им возможность извлечь выгоду из войны, которая переломит спину Западной Европе.[8]
6
Многие утверждают, что вследствие политического императива (того факта, что у клептократий меньше шансов на успех) экономическое господство скорее перейдет к Китаю, Индии, Бразилии или другим странам Азии, чем, скажем, к России или Ближнему Востоку.
7
Конечно, Америке угрожали опасности в виде холодной войны и подъема японского экономического империализма в середине 1980-х, но ее решимость преодолела все преграды.