Ситуация усугублялась тем, что параллельно в городе продолжал вести занятия другой преподаватель, которого тоже звали Владимиром. И в слухах и сплетнях его поступки и слова иногда переносились на меня.
А он публично “развивал теорию” о том, что “такие люди, как он, имеют право ставить в своей комнате несколько кроватей”.
Когда же от него забеременела школьница, он ей надменно заявил, что пусть она или делает аборт — или же покидает навсегда этот город…
… Однажды ко мне вдруг звонит его ученик и просит написать ему характеристику.
— Куда?
— В милицию.
— Зачем?
Он мнётся, просит хотя бы написать, что он — хороший человек, что я, мол, его знаю…
Я отказываюсь…
В итоге выясняется следующее: под влиянием тематики занятий в той группе он однажды разделся и начал, как он выразился, “позировать” на подоконнике своей квартиры, расположенной на первом этаже. Причём окно выходило на оживлённую улицу.
— Зачем?!
— Нам объясняли, что, если женщины обратят внимание — то произойдёт обмен энергиями…
Женщины, действительно, обратили внимание — и вызвали милицию…
— Но зачем же тебе характеристика?
— Да меня из партии[12] грозят исключить…
Ему не удалось уговорить меня написать характеристику. Я отослал его за ней — к его преподавателю…
… Нашлись любители грязных сплетен и среди эзотериков. Один из них тоже публично пересказывал те “подробности”, добавляя ещё и от себя… Когда-то от него я слышал очень хорошие слова, что этика — главное в духовном развитии человека. Ему бы эти слова — да на себя повернуть!
“Разбираться” с ним я не стал[13]. У меня к таким людям всегда возникала эмоция настолько сильного отвержения, что я просто выкидывал их из памяти, даже лица забывал. Сам шёл дальше, не отвлекаясь. Позднее прочитал совет Бабаджи [20]: “Если вы не можете похвалить кого-то… — то пусть он уйдёт из вашей жизни!” Ненависти я к таким тоже не испытывал, скорее — сострадал: ведь как бедолага судьбу свою портит!
… Затем на расправу со мной были посланы боевики из спортивной мафии. “Где тут у вас яго́й занимаются?” Но они, по ошибке, пришли в клуб тогда, когда занятия вёл не я, а другие преподаватели — женщины. С ними расправляться не стали, только отобрали журналы регистрации учащихся, “поприжали” директора клуба, который пытался заступиться, затем сами же сдали журналы в прокуратуру, написав заявление с обвинением в деятельности, “содержащей элементы антисоветизма”.
Прокуратура возбудила “проверку”: в течение полугода искали финансовые нарушения, сведения о “групповом сексе”, “элементы антисоветизма”… Это было “заказное” дело от КГБ, поэтому искали с особой тщательностью. Опрашивали не только тех, кто занимались у меня на протяжении многих лет, а даже их знакомых… Не нашли ничего, кроме того, что на занятиях использовались некоторые релаксационные асаны хатха-йоги. А хатха-йога в те годы была запрещена…
Прокурор оказался порядочным человеком, посоветовал уволиться “по собственному желанию”, иначе будет хуже. Мы уволились.
… Как жить дальше? Надо строить следующие курсы? Но из чего?
Мы собрали всех лучших учеников, стали искать вместе. Попробовали заниматься восточными боевыми искусствами, кое-что взяли в свою программу оттуда, в частности, методы работы с хара.
А тут как раз подоспели “самиздатовские” переводы книг Карлоса Кастанеды, которые, рискуя собой, блестяще выполнил Василий Максимов.
… Кто-то из книг К. Кастанеды извлёк лишь сведения о применении наркотических грибов и кактусов. Но нам же это было совсем неинтересно. Мы почерпнули оттуда информацию о местах силы и упражнениях с “пузырями восприятия”. Работа двинулась дальше. Выстраивались новые курсы.
Янтры, нарисованные Богом через руки Галины Вавер, позволили познать первые робкие входы в Нирванические состояния.
Но на этом этапе даже избранные нами тогда ученики… уже теряли понимание смысла работы и сами отсеивались.
Опять мы остались вдвоем, да ещё пара человек, которые отошли несколько позже. Чем ближе мы приближались к вершине горы — тем меньше у нас оставалось спутников.
Тогда Бог сформулировал новую задачу: расширить деятельность Школы на другие города и страны.
Так Галина Вавер начала работу в Москве, а я — в Литве, Польше, Чехии, Украине, в ряде городов России. Везде находились люди, способные на освоение ряда курсов программы — кто один, кто два, три, а кто и больше. У каждого на данный момент его психогенеза (развития души) и онтогенеза (развития в данном воплощении) — свои возможности.
13
Позднее кто-то зарезал его в его же ванне ножом за другие «дела», о чём я узнал из некролога в газете.