Женщинам мужчина покачали головами. Мужчина спросил:
— Где туалет, знаешь хоть?
Он неуверенно заулыбался.
Мужчина указал вниз на гавань.
— Вон там. В порту. Там и душ есть.
Позже, когда стемнело, отблески пламени стали заметнее на фоне бетона, а люди превратились в темные силуэты, он услышал, как его окликнули:
— Эй, ты! Чинк[54]!
Чинк!
Сидевшие у костра жарили сосиски, на вилках поднося их к огню. Одну протянули ему, и он присел на корточки чуть в отдалении от остальной группы. Впился зубами в сосиску, имевшую почему-то рыбный вкус.
Грубый голос спросил:
— Ты как сюда попал, чинк? В контейнере?
— Пожалуйста? — Отвратительный кусок страшно хотелось выплюнуть, однако он заставил себя все проглотить. Потом сказал:
— Сан-Франциско, — и указал на сортировочные станции позади. — Железная дорога.
— Сан-Флансиско, — передразнил человек с грубым голосом и крякнул. — Зелезьная долога.
По кругу ходила бутылка. В свете пламени Чинк по складам прочитал название на этикетке… «Тандерберд»… и отдал бутыль дальше, так и не отпив.
У себя в палатке он спал беспокойно, вздрагивая и просыпаясь от жутких видений. Смех снаружи затих, костер погас. В минуты бодрствования человек по имени Чинк, лежа на пропахшей нефтью земле, слушал полицейские сирены, бешено завывавшие сверху, над палаточным лагерем. Машины спешили на неотложную встречу с кем-то, но сегодня ночью — не с ним.
— Расскажи про мистера Гадкера.
Папа у Финна умел замечательно рассказывать, и почти все его сказки были про мистера Гадкера, носившего черную шляпу со сломанным верхом, который открывался и закрывался, будто крышка, а также черный пиджак, черную шелковую сорочку, черные брюки и черные остроносые ботинки, украшенные кисточками. Галстук-бабочка радужной расцветки начинал вертеться, как пропеллер, стоило мистеру Гадкеру повернуть потайной выключатель у себя в кармане. Он обитал в пентхаусе, в Пайонир-сквер[55]. Финн толком не знал, что такое пентхаус, но из огромных окон этого самого пентхауса мистер Гадкер видел каждого жителя Сиэтла. С помощью сверхмощного бинокля Гадкер мог заглянуть прямо в комнату Финна на Квин-Энн-Хилл. Закадычная подружка мистера Гадкера, ведьма по имени Мойра, жила вместе со своим котом в плавучем домике на озере Юнион и частенько невидимкой летала над городом, оседлав волшебный пылесос.
— По своему обыкновению… — начал Финн.
— По своему обыкновению, в субботу, в полдень, мистер Гадкер все еще валялся в кровати, и была на нем черная пижама…
— …и пил он шампанское…
— …и курил толстую сигару с золотым ободком.
Мама рассказывала Финну сказки про маленького индейца по имени Веселый Ручеек, но мистер Гадкер нравился мальчику гораздо больше.
— И так же, по своему обыкновению, он читал рекламу в сиэтлской газете «Пост-интеллидженсер». Красной шариковой ручкой мистер Гадкер аккуратненько обвел одно особенно интересное объявление. Оно гласило…
— «Распродажа старых „Боингов“?
— Нет. На сей раз — „Супер-Клей-Порошок“. Продается оптом, грузовиками. Пятнадцать долларов тонна». И мистер Гадкер стал размышлять о многих, многих гадостях, которые можно было бы устроить с целым грузовиком «Супер-Клей-Порошка».
Финн вдумчиво ковырял в левой ноздре. Папа никогда не обращал на это внимания, тем более перед сном в кровати.
— План — вполне замечательный план — созревал в гадостно изобретательной голове мистера Гадкера.
— И какой же план, пап?
Пряча под одеялом руку с тем, что удалось извлечь из носа, Финн уютно прижался к мишке.
— Терпение! Чуточку терпения, Финик. Мистер Гадкер снял трубку черного беспроводного телефона, стоявшего у кровати…
— Сейчас Мойре позвонит!
— Верно. И после второго звонка Мойра ответила. «Эмброуз?» — спросила ведьма…
— Это она по волшебству узнала.
— Нет, у нее определитель номера.
— А раньше ведь не было.
— Но теперь-то есть. Получен в четверг по почте, в картонной коробке — новая Мойрина игрушка. Мойра может всех удивлять — она говорит, кто именно ей сейчас позвонил. «Опять шампанское утром пьешь, — сказала Мойра, — я точно знаю, у меня же определитель номера». А мистер Гадкер чокнулся с трубкой и прокричал: «Эге-гей, до дна пей!» На другом конце, в плавучем домике посреди озера Юнион, Мойра скорчила рожу. Вот такую. «A-а, „Боллинжер“ 79-го года, — протянула ведьма, — ну, я шампанское терпеть не могу. На вкус — точно моча кошачья».