Минуту я молчала в ошеломлении, после чего повернулась к Лоре:
— За ним!!!
Волчица демонстративно зевнула.
— Для чего я тебя держу! — злобно выговорила я ей и ринулась вслед за Дэном — он не стал ждать лифта, пошел по лестнице, как всегда скачками через несколько ступенек. Ну, да адреналин придал мне сил. Я догнала его на третьем этаже, вцепилась в его тишотку[6] мертвой хваткой и сказала:
— Пожалуйста, не бросай меня. Пошли домой и поговорим.
— Уже поговорили, — бесстрастно указал он.
— Плохо поговорили! Я знаю, ты злишься из-за той записки, но понимаешь, я ее не писала!! Как ты мог подумать, что я про тебя, самого дорогого мне человека — я могу такое написать, а?
— Я в курсе, кто твой любимый человек, — жестко сказал он и сделал попытку вырваться.
— Не пущу! — решительно сказала я.
— Магдалина, — оставь меня в покое, — равнодушно сказал он. — Я твоего нового бойфренда видел в твоей квартире, переговорили мы с ним, и я в ваши отношения вмешиваться не желаю. А если он тебя бросил, да ты теперь снова ко мне решила вернуться — то уж извини, я такое прощать не умею.
— Что ты несешь??? — недоуменно воззрилась я на него. — Какой бойфренд в моей квартире?
— И не вздумай идти за мной, — раздельно сказал он, грубо вырвал из моих пальцев ткань тишотки и пошел вниз.
И я не выдержала.
Я заплакала, запричитала ему в спину:
— Денис, не бросай меня, пожалуйста! Я не знаю, что происходит, но меня ведь убивают, понимаешь?
Его спина на мгновение напряглась, и он бросил:
— Кто?
— Я не знаю, — обрадовалась я его реакции затараторила: — Кто-то убивает меня и пытается это обстряпать под несчастный случай, понимаешь? То отравить пытались, то утопить, сейчас вот героин мне вкололи, и даже записку написали…
— Лечиться попробуй, — оборвал он меня и продолжил путь по лестнице.
Я еще стояла минут пять, ждала что он вернется. Потом открылась дверь справа и мужчина в дорогом длинном халате недоуменно спросил:
— Девушка, что случилось? Вы так плачете горько…
— Да нет-нет, ничего, — смутилась я и побежала наверх, домой, прикрывая красные от слез глаза.
Там я приготовила себе ванну с ароматной пеной, забралась и принялась яростно намыливать шампунем волосы.
Дверь скрипнула, и Лора, бочком-бочком вошла в ванную, неловко устроилась на стуле и выжидающе посмотрела на меня.
— Знаешь, Лора, он меня бросил, — горько сообщила я.
— Гав! — радостно сказала она.
— Злая ты, — укоряюще сказала я.
«Знаешь, а ведь нет худа без добра», — сказал доселе молчавший голос.
Я прополоскала волосы и привстала, потянувшись за гелем для душа, стоявший на полочке.
Лора занервничала, высунула язык и во все глаза уставилась на меня.
— Лора, ты чего? — недоуменно спросила я.
Та заскулила, виновато поглядела на меня, несколько раз треснула себя лапой по глазам и отвернулась. Но я-то видела, что она подглядывает. Черт, а ведь мне надо было достать скраб для пяток — он стоял на верхней полке. И вроде бы мы обе ведьмы, обе девушки — но мне было как-то неудобно вставать во весь рост перед ней.
«Да ну и черт с ней, будешь ты еще на старую маразматичку внимания обращать», — заметил внутренний голос.
«Точно», — согласилась я, глубоко вздохнула и встала из воды, потянувшись к скрабу. Лора с несколько секунд таращилась на меня, после чего тоненько взвизгнула и с грохотом свалилась со стула.
«Господи, что это с ней???» — недоуменно воскликнул внутренний голос, а я одним движением выскочила из ванны, подбежала к волчице и потрясла ее. Ноль реакции — та была в глубоком обмороке.
«Это она как увидела тебя а ля натурель, так и скопытилась от зависти», — радостно захохотал голос.
«Ага, или от ужаса», — мрачно сказала я и полила волчицу холодной водичкой.
Та слабо застонала, открыла глаз, посмотрела на меня и снова приготовилась отключиться.
— Стоять! — рявкнула я и махом накинула на себя махровый халат, подпоясалась потуже и повернулась к ней. Ну как, как я могла забыть, что Лора — придурочная!
Та кроткой овечкой взирала на меня и виляла хвостиком.
— Лора, — злобно сказала я ей. — Вот выздоровеешь — я тебя психоаналитику сдам, ясно? И попробуй отказаться! А пока — вон из ванны, дай домыться!
Лора посмотрела на меня как нашкодивший школьник, опустила голову, поджала хвост и, тяжко вздохнув, ушла.
А я долгим взглядом посмотрела ей вслед и снова забралась в ванну. Похоже, от оборотничества у Лоры в мозгу что-то переклинило.
«Так что ты там говорил про то, что нет худа без добра?» — как можно безразличнее спросила я у внутреннего голоса.
«Ну а как? — охотно отозвался он. — Пусть этот твой любимый валит на все четыре стороны, включая северо-восток, свою сущность он показал».
«Очень красивая у него сущность, — печально вздохнула я. — И родная».
«А главное, — подхватил голос, — коварная и жадная».
«Чего — чего ты мелешь???» — недоуменно спросила я.
«Это мельница зерно мелет, а я тебе умные вещи говорю, до которых ты сама вследствие влюбленности додуматься не можешь, — отбрил он. Ну-ка, скажи — зачем ему врать насчет нового бойфренда, якобы встреченного в твоей квартире?»
«Он просто что-то не так понял, — пожала я плечами. — Или я что-то не так поняла».
«Да все ты поняла прекрасно, — усмехнулся он. — Только ты настолько его беззаветно любишь, что поводов с тобой расстаться у него вроде бы и нет. Приходится придумывать».
«Ты чего такое собираешь???»— закричала я.
«Собирает грибник мухоморы в лесу, а я тебе, повторяю, даю беспристрастный анализ!»
«Пристрастный у тебя анализ! Если ему надо повод расстаться — то предсмертная записка, которую я не писала — всем поводам повод!!!»
«Ну, у записки несколько другая роль, — хмыкнул голос. — Ты выжила, она не сработала, и придуман бойфренд».
«И какая же у нее роль была?» — севшим голосом спросила я.
«Судя по тому, что в ней были тобой опорочены все люди, которым ты дорога — то сделано все, чтобы после твоей смерти ни у кого не возникло охоты копаться в том, действительно ли ты сама умерла, или тебе помогли. Это как страховка».
«Серегу в ней не помянули», — заметила я.
«Серега — растение, — безжалостно охарактеризовал его голос. — Тюфяк. Сколько лет он в тебя влюблен — и все кругами ходит, ни разу даже не хряпнул для смелости и не пришел к тебе со скандалом. Да, цветочки на могилку носить он будет, а вот на что-то более решительное — кишка тонка! Потому его можно и в расчет не брать. И потому, кстати, он и не может быть убийцей!»
«Знаешь, а почему это Дэн может быть убийцей, а Серега нет???»— возмутилась я.
«Сереге завещана шестая часть твоих денег потому что! — рявкнул голос. — Стоит ли мараться ему за сумму, которую он выручает за две картины??? А Дэну ты завещала в три раза больше денег и плюс — всю недвижимость!!!»
«Да у Дэна и так денег полно», — хмыкнула я.
«Ты его просто невнимательно слушала. Помнишь о том, что он говорил о новом проекте? И у него эти новые проекты каждый месяц! И знаешь, милочка — все это требует средств! А Серега живет тихо и мирно, носит одни джинсы уже который год, и не от жадности, а потому что привык он просто жить».
Я намылила пятку, подумала и меня осенило.
Дотянувшись до халата, я достала из кармана халат и позвонила Вовке Смирнову, который тоже был художником. Я вспомнила! — в тот день, когда меня кололи героином, у Смирнова должны были играть в преферанс. И Серега редко пропускает эти вечера. Таким образом, надо узнать, во сколько Серега ушел от Смирнова и вычислить по времени — успел бы он мне в тот день подсыпать снотворное и уколоть? Чисто теоретически. Просто самой что-то понять, для себя.
Смирнов был бодр, весел и главное — не знал о том, что я недавно собиралась якобы совершить суицид.
— Привет, — радостно закричал он в трубку, услышав мой голос. — С чем пожаловала???