Около мачты стояла громадная клетка.
В ней сидело несметное количество драконов. Гады Ползучие, Летучие Аллигаторы, Большие Пятнистые Тупицы, Желтые Вампиры, Простые Садовые — крылатые рептилии всех видов и мастей, какие только существуют на свете, ощетинившись когтями, клыками и крыльями, сплелись в единый клубок. Их с нетерпением ждали в ресторанах и сапожных мастерских гордого Рима.
— Пресвятой Тор… — прошептал Иккинг — Римские охотники за драконами! Глазам своим не верю…
— Ой, — нервно улыбнувшись, Рыбьеног попятился к борту — Извините, ошибочка вышла. Понимаете, нам надо было не на этот корабль… — Он попытался беззаботно рассмеяться. — Простите, что побеспокоил, не обращайте на меня внимания, занимайтесь своими делами…
Солдат стоявший ближе всех, могучий центурион шести футов и пяти дюймов ростом, с ногами как стволы деревьев, вытащил меч.
— Куда это ты собрался? — спросил он Рыбьенога на латыни[2] и протянул громадную ручищу, от которой Рыбьеног довольно ловко увернулся.
— ДЕРЖИ ЕГО! — завопил рослый центурион, и к Рыбьеногу бросились еще шестеро или семеро солдат.
Будь Иккинг традиционным Героем-Хулиганом, он бы вытащил свой меч, Дерзновенный, и очертя голову кинулся на помощь другу, во всё горло вопя Хулиганский Боевой Клич.
Но если бы Иккинг был традиционным Героем-Хулиганом, он бы уже несколько книг назад был бы мертв как треска. Как весьма благородная треска, храбрая и овеянная славой треска, но, тем не менее и увы, совершенно дохлая.
Вместо этого Иккинг перебрался через борт триремы крадучись, едва слышно, будто призрак, и притаился за двумя большими бочками оливкового масла, стоявшими возле огромной палатки.
А Рыбьеног тем временем удирал от Римских солдат. Впрочем, погоня была недолгой. Рыбьеног увертывался как мог, но в конце концов уткнулся прямо в живот великану-центуриону.
Тот поднял его за шиворот, как котенка; Рыбьеног брыкался и дрыгал ногами, будто перевернутый на спину жук.
— Глядите-ка, кого мы поймали, — проревел центурион. — На нас напал Страшный Маленький Викинг!— Ха-ха-ха! — Остальные триста сорок девять Римских солдат сочли это замечание ужасно смешным.
— Это недоразумение, — вопил Рыбьеног, почесываясь — от волнения у него разыгралась экзема. — Пустите меня!
— Отведем-ка тебя к Шефу, маленький варвар, — сказал центурион и потащил Рыбьенога к палатке, за которой прятался Иккинг.
Иккинг выглянул из-за бочек, осторожно отодвинул край полога и заглянул внутрь.
Рыбьеног, красный как рак, дрожащий и почесывающийся, висел перед двумя роскошно одетыми Римлянами. Те развалились на диванах не более чем в метре от Иккингова носа.
Один из них был очень, ОЧЕНЬ толстым. Таким толстым, что некоторые части его необъятного живота свешивались с дивана, так что их поддерживал сидящий на полу раб. Второй же был тощим и носил шикарный шлем с большим пером и забралом, прикрывавшим глаза.
Толстый Римлянин лакомился микродраконами в меду. Полное блюдо этого дивного лакомства стояло перед ним на низеньком столике. Микродраконы — это такая крошечная разновидность драконов, они кишат повсюду, как насекомые. Величиной они примерно с саранчу. Несчастные зверушки были еще живы и корчились на тарелке, но никак не могли вырваться — густой тягучий мед склеил им крылышки. До Иккинга доносились их жалобные крики. Толстые пальцы хватали малышей и запихивали в ненасытную глотку.
Понять Толстого было трудно, потому что говорил он с набитым ртом.
— Клянусь Юпитером, префект, — протянул Толстый между двумя изрядными порциями микродраконов. — Говорят, на нас напал Страшный Маленький Викинг…
— Воистину так, консул, — отозвался Тощий Префект. — Я его узнал. Он из одного местного племени, о котором я вам рассказывал, Боюсь, это племя может помешать нашему ДЬЯВОЛЬСКИ ХИТРОУМНОМУ ПЛАНУ.
— Кстати, напомните мне, в чём заключается наш Дьявольски Хитроумный План, — попросил Толстый Консул.
— Во-первых, сначала мы ловко маскируемся под Лохматых Хулиганов и похищаем Наследную Принцессу Боевитых Бой-баб.
2
Латынь — это язык, на котором говорили Древние Римляне. Почти никто из Викингов не понимал этого языка, но Иккинга втайне научил ему дедушка, Старый Сморчок. «Глядишъ, когда-нибудь и пригодится», — говаривал он и, как всегда, оказался прав.