Эти взаимодействия меняют и формируют характер ландшафта Хелл-Крика. Безусловно, основу любой пищевой сети составляют растения, однако на экосистемы влияют и нисходящие биокоммуникации. Экосистема не просто растет с нуля, а скорее испытывает давление разнонаправленных сил – ландшафты эволюционируют точно так же, как и животные. Вот и стада эдмонтозавров невольно способствуют собственному выживанию, сохраняя открытые поля с низкорослой растительностью.
Без эдмонтозавров или трицератопсов большая часть Хелл-Крика, скорее всего, была бы лесом{53}. Молодые деревья конкурировали бы друг с другом за пространство и солнечный свет, но все же леса были бы куда гуще и большему количеству саженцев удалось бы раскрыть свой дендрологический потенциал. Но когда вокруг бродят вечно голодные растительноядные исполины, они обрывают невысокую растительность и юные деревца прежде, чем побеги успевают укорениться. По сути, стада эдмонтозавров пропалывают меловые сады и тем самым сохраняют свои любимые открытые пространства. Более того, повторяющиеся маршруты динозавров формируют звериные тропы и постепенно опускают почву. Год за годом выбоины в грязи превращаются в лужи, а те превращаются в пруды, изменяя среду обитания чуть больше, чем силу привычки динозавров.
Но даже самые идиллические места обитания таят опасности и неудобства. В Хелл-Крике динозаврами питается не только тираннозавр рекс. Собственно, молодого самца эдмонтозавра уже поедают заживо. Зуд – это просто ощущение, от которого хочется избавиться, но травоядное животное понятия не имеет, что его вызывают вши{54}.
Эдмонтозавр – уютное жилище для вшей с их многочисленным плодовитым потомством – многие футы податливой динозавровой плоти, словно ждущей укола колючего хоботка. В целом кожа динозавра жесткая и очень хорошо защищает от ссадин, царапин и ушибов, которые то и дело появляются при блуждании по лесам, но там, где конечности сочленяются с телом, а также вдоль шеи большие участки кожи собираются в складки и углубления. Эти жаркие укромные места – идеальное прибежище для вшей и других кусачих членистоногих, целеустремленных паразитов, которые вгрызаются в дерму динозавра до тех пор, пока не прорвут ее и не выступит капиллярная кровь. Кровавая пища насытит следующее поколение паразитов, которые продолжат традицию родителей. А если учесть столкновения, удары, толчки и другие формы кожных контактов между эдмонтозаврами во время их передвижения, у вшей масса возможностей для распространения. Для взрослых особей вши – прежде всего раздражитель. Насекомые вызывают зуд и оставляют язвы, но это просто факт жизни, как солнце над головой или ветерок, овевающий цветущие магнолии. Но если у родителей вшей слишком много, то нагрузка на иммунную систему детеныша, борющуюся с насекомыми, настолько велика, что это может замедлить рост младших членов стада. Все, что гадрозаврам остается, – надеяться на деревья, о которые можно почесаться; на грязь, в которой можно вываляться; или на то, что ночь окажется, достаточно холодной, чтобы часть паразитов погибла.
Тем временем стадо покинуло лесное укрытие и вышло на открытую поляну, поросшую папоротниками и саговниками, с торчащими то тут, то там пальмами. Когда-то здесь подавали сытные обеды, а теперь какая-то забегаловка; все перевернуто вверх дном. Эдмонтозавры и трицератопсы преобразили сам ландшафт. Травоядные поедают молодую поросль, валят деревья и утаптывают землю лапами, и луга мелового периода не такие густые, как раньше. Голодные динозавры все равно ищут что пожевать, они опускают вытянутые, прямоугольные морды к земле и щиплют хрусткую зелень. Несмотря на то что миллионы лет спустя их назовут утконосыми динозаврами, на утконосов они не похожи. Скорее они напоминают коров с лопатовидными мордами, чьи клюв и зубы работают как единый механизм, перемалывающий даже самую грубую растительность. Длинная морда заканчивается квадратным ребристым клювом, скошенным книзу, – форма, отлично подходящая, чтобы в огромных количествах щипать низкорослую растительность. И, в отличие от настоящих уток, которые со временем появятся среди птичьих динозавров, у каждого эдмонтозавра есть впечатляющая батарея из более чем тысячи плотно пригнанных друг к другу зубов. По отдельности каждый зуб имеет примерно ромбовидную форму. Но собранные вместе и истертые растениями вперемешку с грязью, которые сами начали вырабатывать защитные механизмы против травоядных, зубы превращаются в отличные плоские измельчители, которые работают как массивные моляры, то есть измельчают в кашицу все, что оказывается между ними. В прохладные месяцы гадрозавр может перемалывать даже гнилые бревна{55}, чтобы получить ежедневную порцию клетчатки, а грибы и насекомые в них становятся просто белковой добавкой. Но зубы этих голодных травоядных – лишь часть их поразительного ротового аппарата. Черепные кости гадрозавров обладают подвижностью и гибкостью{56}. Они не зафиксированы на месте, и весь череп представляет собой своего рода систему костяных ножниц. При каждом жевательном движении, когда нижняя челюсть поднимается, кости, удерживающие верхние зубы, выгибаются наружу и отклоняются в стороны, размазывая и перемалывая растительную массу между зубами. А когда пасть открывается снова, зубы возвращаются в исходное положение, готовясь к следующему раунду жевания. Невероятно впечатляющая анатомическая конструкция, величие которой сглаживало наличие на макушке эдмонтозавра тонкого гребня из плоти, помогающего членам стада знать, кто есть кто. Украшение нелепое, но этим динозаврам оно, похоже, нравилось.
53
J. Gill, J. Williams, S. Jackson, et al. 2009. Pleistocene megafaunal collapse, novel plant communities, and enhanced fire regimes in North America.
54
V. Smith, T. Ford, K. Johnson, et al. 2011. Multiple lineages of lice pass through the K-Pg boundary.
55
K. Chin. 2007. The paleobiological implications of herbivorous dinosaur coprolites from the Upper Cretaceous Two Medicine Formation of Montana: Why eat wood?
56
A. Nabavizadeh. 2014. Hadrosaurid jaw mechanics and the functional significance of the predentary bone, in