Я согласилась. Причина внезапного ухода с праздника выглядела вполне обоснованной. Однако, переступив порог, Анжела вновь повернулась ко мне и с хитрой улыбочкой сообщила:
– Я ничего не сказала Соби о твоих чувствах. Честное слово.
– А разве он спрашивал? – усмехнулась я.
– Конечно, спрашивал. Но я сказала, что ты очень скрытная особа, и он мне поверил. Ну, пока! Не буду больше вам мешать.
И Анжела поспешила вниз по ступенькам подъездной лестницы.
Захлопнув дверь, я вернулась в кухню. Ожидая меня, Соби сидел за столом, перед ним стояли две рюмки до краёв наполненные сакэ.
– Пойдём, выпьем, – позвал меня мой дружок.
Парень натянул на обнажённое плечо упавший ворот блейзера, который, впрочем, тут же сполз с другого плеча.
– Что ж, давай, выпьем, – согласилась я и тоже заняла место за столом.
Взглянув на рюмку, я вдруг почувствовала себя неприлично трезвой. Без лишних речей и тостов мы с Соби опрокинули в себя содержимое наших рюмок. Но сакэ не водка, оно слишком мягкое и недостаточно крепкое, чтобы сразу воскресить недавнее опьянение. Соби открыл новую бутылку и снова наполнил рюмки. Его движения были ещё достаточно твёрдыми, однако глаза выдавали хмельное состояние разума.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась я, внимательно рассматривая парня.
– Ёку54, – лаконично ответил Соби и, осушив рюмку, закинул в рот один из роллов. – У меня крепкий организм.
– Тебе повезло. Праздником остался доволен?
– Анжела устроила нам настоящий пир!
Соби налил себе новую порцию сакэ.
– Ты на самом деле простил Анжелу или просто притворяешься? – вновь задала я вопрос.
– Она мне всё объяснила, и я её понял, – ответил Соби. – Анжела влюбилась в меня. Времени у неё было мало, а получить хотелось много. Вот она и пошла на хитрость. Хорошо ещё, что не приворожила.
Соби говорил непринуждённо, с лёгкой усмешкой, будто о ситуации, которая произошла с кем-то другим. Видно, его обида действительно растаяла, растворилась в бутылке сакэ.
– О чём вы с ней шептались, когда я вошла? – продолжила я допрос.
– Ничего особенного. Анжела признавалась мне в любви. – Соби покосился в мою сторону, и вдруг его тусклый взор вспыхнул лукавством. – А что? Ревнуешь?
Я на это замечание лишь усмехнулась.
– Да с чего это я буду ревновать?
– Но разве я тебе не нравлюсь?
– От чего же, нравишься, – улыбнулась я, кокетливо состроив глазки. – Ты интересный человек, хороший друг…
– А как… как мужчина?
– Ну… Ты довольно симпатичный парень… Но…
– Но не в твоём вкусе, да?
Кажется, якобы непринуждённый разговор имел вполне серьёзную основу. Хмельной взгляд парня снова потускнел, улыбка обмякла под разочарованием. Я не знала, что ответить, даже мои колючки поникли. Отталкивать не хотелось, но и признавать свою капитуляцию перед его обаянием тоже не собиралась. Растерянная я опустила глаза, надеясь, что тема чувств не возымеет продолжения. Соби действительно молчал, вот только его ладонь вдруг покрыла мою покоившуюся на столе руку. Неужели я ему по-настоящему понравилась? Моей руке было уютно в мужской ладони, и уходить ей оттуда не хотелось. Однако я понимала, если не уберу руку, то за прикосновением начнутся лёгкие ласки, потом объятия, за ними – поцелуи, а за поцелуями…
Я не смогу устоять перед Соби. Где-то в глубине души я даже желала именно такого продолжения событий. Но этого допускать нельзя. Ведь мы скоро расстанемся, и навсегда. Не знаю, как Соби, возможно, для него всё это – лишь игра в соблазнение, о которой он потом и не вспомнит, да только мне привязанность к данному мужчине совсем не нужна, мне потом будет больно. Я знаю, я уже испытывала такую боль, и больше не хочу. И потому сейчас я убрала мою руку из-под ладони Соби.
Краем глаза я заметила, как парень выпил своё сакэ и не спеша опустил рюмку на стол. Я решилась взглянуть на друга – он повернулся к окну, лицо его казалось холодной каменной маской.
– Надо остатки еды убрать в холодильник, – бесцветно произнёс Соби. – Да посуду вымыть.
– Её можно и завтра вымыть, – равнодушно отозвалась я.
– Завтра будут новые заботы. Зачем добавлять к ним сегодняшние?
– Ты прав. Давай приберёмся. Какую часть работы мне поручишь?
Соби повернулся ко мне, каменная маска слетела, и даже появилась слабая улыбка.
– Отдыхай. Я сам всё сделаю.
Парень поднялся и начал компактно укладывать на две тарелки остатки пира. Движения его были неторопливыми с лёгкой неуверенностью, глаза часто моргали, пытаясь сфокусироваться.