Выбрать главу

…Потом всем нам на шею повесили по металлической цепочке с двумя стальными пластинками. На каждой указаны твои фамилия, имя, дата рождения, номер страхового полиса. (В моем случае — номер заграничного паспорта.) Это «смертник». Если от человека останется одно воспоминание, быть может, при опознании трупа помогут эти пластины, которые солдаты окрестили «собачьими жетонами».

В следующем зале выдали по четыре зеленых полотенца, комплекты нижнего белья, зеленые хлопковые майки, нашивку с указанием фамилии (ее обязан носить каждый солдат и офицер над правым нагрудным карманом), нашивку «Ю. Эс. Арми», башмаки на шнуровке со стальными пластинами в подошвах (пригодился опыт вьетнамской войны, когда партизаны устанавливали шипы на тропах), несколько комплектов полевой пятнистой формы. Получили мы и по пластиковой коробочке с затычками для ушей.

— Солдатам приказано пользоваться ими в вертолетах, самолетах и во время учебных стрельб. — Полковник Ист продемонстрировал, как. — В противном случае люди покидают армию с сильной потерей слуха. Ведь даже треск автоматической винтовки М16 достигает почти 160 децибелов.

После получения экипировки здоровенный сержант сунул каждому из нас по карточке, где следовало указать фамилии родственников и адреса, по которым в случае чего будут отправлены «похоронки». О смерти тут заботились явно больше, чем о жизни.

Я внимательно вглядывался в совсем еще детские лица ребят: многие из них, заполняя квадратные карточки, должно быть, впервые засомневались в своем бессмертии.

Парень, сидевший на корточках слева от меня, долго сосал кончик шариковой ручки, но потом в конце концов вывел адрес мисс Стоунвэй, которая проживала где-то в Вудбери.[12]

— Кем она тебе приходится? — спросил я.

— Учительница.

— Почему ты не указываешь свой домашний адрес?

— Понимаете, если меня убьют, неохота портить настроение родичам…

— Выходную форму, — прервал наш разговор Ист, — сегодня выдавать не будем. Сделаем это через семь недель. К тому времени все вы сбросите лишний вес, поднакачаете мускулы. Словом, фигура изменится.

Я натянул пятнистые штаны и куртку. Полковник Ист помог подвернуть рукава, чуть выше локтей. Это здесь — целое искусство. Как у нас — портянки. Умение подворачивать рукава отличает бывалого солдата от новичка.

Мы спустились в солдатскую столовую. Впрочем, она общая. Тут, как и везде в американской армии, рядовые едят вместе с офицерами.

Сразу бросился в глаза здоровенный плакат у входа: «Кто твой злейший враг?». Чуть ниже ответ: «Иван!». Нарисован бравый американский рейнджер, протыкающий штыком советского солдата с красной звездой на каске.

Я вспомнил десятки офицерских и солдатских столовых у нас, в которых приходилось бывать самому. Вспомнил наши части и подразделения в Афганистане. Но нигде и никогда я не видел плаката, который бы призывал солдат убивать первого же подвернувшегося под руку «Джона». Не играем мы на ненависти к американцам.

— Здорово, — сказал я полковнику Исту, — вы своих «адептов» натаскиваете. С первого же дня! Даже в столовой. Это что, — я кивнул на плакат, — пожелание приятного аппетита я-ля Форт-Беннинг?

Честно говоря, настроение резко испортилось. Кусок в горло не лез. Ведь, как ни крути, призывали убивать меня. Или таких, как я. Подумалось: могли бы снять…

Ист широко улыбнулся и выдал длинную очередь неестественного, механического смеха.

— Наша столовая, — он поспешил сменить тему разговора, — конечно, не предел мечтаний для чревоугодника. Но мы, — он кивнул на Уолтона, — вполне довольны. Верно, Билл?

— Еще бы, — ответил тот, дожевывая второй сандвич и запивая его апельсиновым соком.

Солдаты, выстроившись в очередь и держа перед собой подносы, брали с длинных полок тарелки с итальянскими макаронами, горячие сосиски, мясо, вареный картофель и рис, всевозможные соки, овощи, фрукты и пирожные, кофе с молоком и без.

— Каждому солдату, — сообщил Ист и сделал большой глоток горячего шоколада, — полагается 75 центов на завтрак и по доллару с полтиной на обед и ужин. Если он укладывается в эту сумму, еда для него бесплатна. Если нет — ему приходится доплачивать из собственного кармана. Но трех долларов 75 центов вполне хватает, ведь налогов на еду здесь нет. Правда, каждый месяц мы делаем поправку с учетом изменений курса доллара. Офицеры же за еду платят.

— Еще как платят! — подхватил слова Иста ладно сколоченный подполковник, подсаживаясь за наш стол.

Полковник Ист познакомил нас.

— Здравствуйте, майор, — протянул мне руку через стол подполковник.

— К сожалению, должен вас разочаровать: всего лишь лейтенант запаса. Я журналист.

— Рассказывайте! — улыбнулся он и намазал гамбургер томатным соусом. — Кстати, у вас микрофон в правом или все-таки в левом ухе?

— Микрофон, — ответил я, — вышел из строя, когда я мылся в душе. Но фотокамера в виде искусственного зрачка работает вполне исправно. — И я подмигнул ему левым глазом.

— Не забудьте прислать мне из Москвы пару снимков. Идет?

— Идет. Спасибо за компанию.

Встав из-за стола, Уэйн Сорс и я направились к выходу. Хотелось подышать свежим воздухом.

Не бабья работа?

Жара стояла, как в сауне, и я вылил на голову остатки воды из фляги.

Солнце медленно заходило на посадку, отстреливаясь последними косыми лучами, словно трассерами.

Мы пересекли поле для игры в гольф. Оно было гладким, как морская вода в тихое, ясное утро. Лишь с края изумрудной волной тянулась гряда приплюснутых холмов.

— Траву они здесь стригут, — заметил Сорс, — как солдатские затылки.

— Верно, согласился я, — «туго и упруго».

Сорс перезарядил фотокамеру и по-хозяйски огляделся вокруг в поисках стоящего кадра. Над нашими головами пролетала стая уток, и Сорс, переключив аппарат на «автоматическую стрельбу», выдал серию очередей по птицам.

— Так ты им всех уток перестреляешь.

— Ничего, таким «автоматом» стрелять можно. Я с ним пол-Филиппин обошел…

И он принялся рассказывать историю о том, как пару лет тому назад внедрился в один из отрядов Новой народной армии Филиппин.[13] Как вместе с партизанами прятался от правительственных войск. Как был на волосок от, казалось, верной гибели и как все-таки выжил, хотя и подхватил весь «боекомплект» тропических болезней.

Незаметно стемнело. Мы оказались у могучего, разлапистого тутового дерева. За столиком под его кроной сидели две девушки в военной форме.

— Здравствуйте, — сказала одна из них. — Вы, кажется, не местный?

— Нет, — сказал я, решив не уточнять, откуда именно: все равно она бы мне не поверила.

вернуться

12

Город в штате Нью-Джерси, надалеко от Филадельфии.

вернуться

13

Новая народная армия (ННА) — так именуют себя филиппинские повстанцы, выступающие против центрального правительства.