И вытащить из живота, по всем канонам хирургии, чудесный элемент.Но, изъяв, мы не сумели в штуке той самого элементарного узнать,Из чего оно сотворено, но только погубили этому подопытному сон.И вообще, – продолжал Никсон с изречением и пояснениями в свет, —Всякое украденное добро, с давних пор известно всем, впрок не идёт.Зато мы засвидетельствовали эту использованную чудную пилюлю.А, в общем, эта штучка с виду как застывшая росинка, очень уж чиста.Словно минерал какой, а по формату похож так на маленькую пулю.Хотя, к сожалению, эта штуковина давно уже без излучаемого света.Да вот ещё казусный момент, – заканчивал, безусловно, президент, —Добавлю лишь, мы так и не узнали, из-за чего тело может так светиться.Но вот без пилюли у космонавта сердце сразу ж перестало биться.Казалось, к сожалению, на этом казусе и завершится эксперимент,Но наши лекари большие не допустили этак нашему герою помереть.Но только лишь пришлось его в специальную барокамеру отправить».«Пилюлю эту непростую, – стал далее мудрый академик пояснять, —Мы, разумеется, в тот год в научный центр по ин-явлениям услали.Но минуло уже с тех пор, к сожалению, примерно годиков так пять,И только в том году её назад, к общей радости для нас, прислали.На то, с пилюлей вместе, естественно, и документ из центра получили,Где полноценно изучить такой феномен они просто не сумели».От русских стал подниматься ропот, но гид не поглядел на этот бум.И так же далее невозмутимо объясняя монотонно, он им говорил:«Дабы понять нам хоть чуть-чуть немного идеальный, высший разум,Ту изъятую пилюльку от космонавта мы по договорному контрактуПреступнику, приговорённому к смерти, дали, чтоб он её употребил.И только тот сглотнул её, как непробудным сном заснул в минуту.Представьте, гости дорогие, – с азартом продолжал тараторить гид, —Узник от неё спал не день, не два, к примеру, а целый месяц.И даже больше б спал, подопытный, бесстрашный, бесславный удалец;Но вот когда её из живота его изъяли, дабы анализ провести на вид,Подопытный проснулся в одночасье сразу, с печальным видом весь.Пилюлька же по форме и по весу не изменилась ни на йоту здесь.Господа! – гид явно лукавил вдохновенно, – Во время местных испытанийПодопытный преступник был лишен самых важных, жизненных питаний.Представить трудно всем, как жить без еды, воды и кислорода даже,Как можно целый месяц пребывать в пятидесятиградусной жаре иль стуже.Но как из живота его прозрачную, неопознанную пилюлю тут изъяли,Наш смертник сразу же очнулся и поведал, что над ним тут вытворяли.А также, – одним словом, продолжал шустрый гид, словно бенефиций,[3] —Подопытный этот угнетённый про нас, про всех всю правду изложил.И словно бы все наши личные квартиры на базе этой как-то посетил.И, конечно же, написал отчёт про это всё в подробностях, как сценарий.По-видимому, он духом был и, как бестелесный, всюду проникал,Летая над каждым человеком, но сам тем временем, напоминаю, спал».«А нас, – прервав академика, продолжил Никсон, – единодушно убедилиНаши опыты, к общей радости, над инопланетянской пилюлей,Что это матрица такая, и потому, сдаётся, тут ещё дел совсем немало.Сейчас она у прежнего звездолётчика-преступника в желудке,Который, бедный, сразу как бы помер без сосулечки внеземной своей.А с ней, наверное, словно в коме, живущий на её невидимой подпитке».«Что за чёрт?! – не вытерпел Громыко. – Что за ерунду вы нам несёте?!Какое преступленье могут пилоты совершить на этом добром свете?!Как можно первопроходцев истязать?! Прошу, чтоб кто-то разъяснил».Никсон сразу голову опустил, а ученый гид тотчас ситуацию прояснил.«Дело в том, – промолвил он, – что эти звездолетчики к нам прилетели,Как вы знаете, с созвездия Тельца и тайно в контакт зачем-то вступилиС главарями нацистской Германии и даже подарили им звездолет,А на нём троим лишь пассажирам был запрограммирован к ним перелет,К ихней звезде, в любое время даже, чтобы увидеть их цивилизацию.И Гитлер с приспешниками в 1945 году воспользовались приглашениемИ улетели на инопланетянскую землю, кинув так свою любимую нацию.Есть бортовой журнал, а также фотоснимки с подробным описанием,Где нацистские преступники блаженствуют на райской той планете».«Что за чушь, – не вытерпели тут Брежнев и Громыко, – вы здесь несете?Какой отчет? Вы же языка ихнего не знаете и уж точно не понимаете».«Да, – кивнул гид, – но по рукописи на борту, которая велась в полете,