Все это воздействовало на сознание Филиппа-Августа, несомненно, воспринявшего предостережение здравого смысла, который не мог игнорировать неспособность монархии, еще слишком молодой, поглотить единовременно столь значительные территории. Как бы то ни было, после смерти Филиппа-Августа, хотя анжуйское владычество и рухнуло, добрая часть анжуйских фьефов еще ускользала от французского короля. Вопрос по существу не был полностью решен. Вопрос же права оставался целиком ясным.
Мы хорошо видим, как после короткого правления Людовика VIII, правления, которое тем не менее ознаменовалось подчинением Пуату, малолетство Людовика IX предоставило Генриху III возможность потребовать с оружием в руках континентального наследства своей семьи. Если усилия английского короля в 1230 и 1242 гг. вырвать Пуату у французской королевской власти оказались бесплодными, то после Тайебура и Сента[193] положение остается тем же. Анжуйский суверен потерял Пуату, но сохранил герцогство Аквитанское, которое французский король оказался неспособен завоевать, связанное обязательствами по отношению к королю Франции по приговору 1202 г. Если угодно, в соответствии с традицией династии, чтобы урегулировать «проблему фьефа», на котором смог настоять Филипп-Август, чтобы не дать вмешаться Святому престолу, надо было заставить владельца герцогства Аквитанского признать вассальную зависимость от короля. Следовало также добиться от анжуйского суверена отказаться на законном основании от тех фьефов, хозяином которых удалось стать французскому королю.
Именно это и удалось проделать Людовику Святому по договору, подписанному в Париже 28 мая 1258 г.[194] Этот договор встретил лишь критику. Современники Святого короля думали, что он их подвел. Современные историки в целом полагают, что Людовик Святой стал жертвой великодушных чувств отнюдь не дипломатического свойства. Слишком часто забывают, что короля Генриха III равным образом порицали его подданные за то, что он согласился на этот договор.
В чем же он заключался?
Английский король и его сын отказывались в пользу короля Франции от всех своих прав на Нормандию, Анжу, Мен, Турень и прочие территории во французском королевстве за исключением прав, сохраняемых за ними на Керси и Ажене. Английский король приносил королю французскому оммаж за герцогство Аквитанское, за которое он нес службу. Оммаж за Бигорр, Фезенсак и Астарак, зависящие от герцогства Аквитанского, становились предметом судебного разбирательства во французской курии. Брат и сестра Генриха III ратифицировали этот договор. Жители герцогства Аквитанского приносили королю Франции торжественную клятву в течение десяти лет не давать ни помощи, ни совета, ни субсидий английскому королю, чтобы не позволить ему нарушить договор, и должны были помогать французскому королю против их сюзерена, если последний отказывался принести повинную королю.
В свою очередь король Франции предоставлял королю Англии все, что тот держал в качестве фьефа или как домен в диоцезах Лиможа, Кагора и Перигё. Он возместит этому суверену убытки за фьефы, где он пользуется привилегиями, не имея эти фьефы под своей властью в случае, если владельцы этих фьефов откажутся лишиться своих привилегий. Ажене и Керси, принадлежавшие Жанне Тулузской, жене Альфонса де Пуатье, брата французского короля, вернутся к королю английскому, если семья умрет бездетной. То же касалось Сентонжа, «за исключением реки Шаранты».
Таким образом, Людовик Святой получал от Плантагенетов юридический отказ от своих прав на территории, завоеванные его предшественниками и им самим. Он ставил под свой вассалитет великий аквитанский фьеф, принимая то, что он считал необходимыми предосторожностями, дабы поддерживать и заставить уважать свой сюзеренитет держателя этого фьефа. Он также ослаблял анжуйское могущество на западе королевства, ограничивая его одной Аквитанией, но допускал существование значительного фьефа, не беспокоясь, не станет ли этот фьеф, принадлежащий иностранному суверену, единственному суверену, способному тогда сопротивляться королю Франции, для этого иностранца опасной базой операций в королевстве Франция.
Правда, предоставляя Генриху III щедрые уступки по договору 28 мая 1258 г., Людовик IX надеялся, как он говорил[195], «вызвать любовь» между своими детьми и детьми английского короля. Из этого ничего не вышло. И, однако же, пример, поданный Людовиком Святым, стал значительным вкладом в политику капетингских королей по отношению к их аквитанскому вассалу вплоть до конца династии.
193
В сражении при Тайебуре (Taillebourg, совр. деп. Шарант-Маритим) 22 июля 1242 г. войско Людовика IX одержало победу над отрядами Генриха III и его союзников — аквитанских баронов во главе с Гуго X Лузипьяном, графом де Ла Марш. (Прим. ред.)