Он обернулся к онемевшему хозяину, сделал движение, как будто желая пожать ему руку, потом передумал и с движением руки, полным сдержанного достоинства, удалился. Его деревяшка с патетической настойчивостью проковыляла по кирпичному полу коридора, задержалась у дверей и затем застучала по утрамбованной дороге, пока стук не замер вдали.
А в «Шхуне» башмачник знаменательным тоном заказал себе лимонаду.
The Resurrection of Mr. Wiggett (1901)
Перевод Р. Райт, Н. Вольпин
Злая шутка
Старик сидел у камина распивочной трактира под вывеской "Цветная капуста"; распухшие, узловатые руки с любовью сжимали теплый чубук длинной трубки, а старческие глаза следили с почти юношеским нетерпением за кружкой пива, медленно разогревавшейся на очаге.
Он только-что сообщил непрошеные статистические сведения другому посетителю трактира, сидевшему по ту сторону камина. Голова его была набита рождениями, браками и смертями клэйберийских жителей с целью быть интересным собеседником. Он проследил от колыбели до алтаря и от алтаря до могилы за судьбой самых неинтересных людей.
— Нет, здесь не увидишь много холостых, — сказал он в ответ на какой-то вопрос. — Клэйбери[5] был всегда брачным местом, не потому, чтобы женщины были здесь красивее, а потому, что они более предприимчивы, чем в других местах.
Он нагнулся, взял кружку пива и выпил его с наслаждением. Укрепляющий напиток согрел ему кровь и глаза его заблестели.
— Я похоронил двух жен, — произнес он задумчиво, — но как я ни стар, однако же должен быть на-стороже. Тут немало женщин, которые были бы не прочь променять свое имя на мое. Клэйбери приобрел репутацию брачного места, но здешние женщины не могут равнодушно видеть даже вдовца.
По временам и у нас появлялись юноши, говорившие, что они никогда не женятся. Джем Берн, например, которого месяц назад снесли на кладбище четверо из его внуков. Еще Вальтер Бри, имевший обыкновение утверждать, что мужчина, позволивший себя женить, не обладает здравым рассудком, а между тем он просидел три года в тюрьме за двоеженство.
Но все-таки и здесь нашелся мужчина, которого, как ни старались клэйберийские женщины, не могли женить на себе. Это был безобразный человечек с рыжими волосами и лисьей физиономией. Его прозвали Лисик Грин и он много лет счастливо прожил холостым.
Однако же он был вовсе не из тех, кто избегает общества женщин, и это обстоятельство тем более раздражало их. Он брал их с собой на прогулку, катал в своей повозке, но ни одна из них, даже вдовы, не могла завладеть им. Он имел обыкновение говорить, что слишком любит их всех, чтобы связать себя с одной, и просиживал ночи в "Цветной капусте" и чуть ли не с ума сводил мужчин, отягченных большими семьями, высчитывая, сколько их дети ежегодно снашивают пинт пива в виде сапог.
Иногда, бывало, сидел тут с ним и его дядя, старый Эбенезер Грин, сильный, бодрый старик, и подчас так хохотал над Лисом, что стул трясся под ним. Он был шутник большой руки и, когда Лис высказывался в свойственном ему духе, то казалось, что старик держит про себя какую-то шутку, от которой чуть не захлебывается.
— Ты, Лисик, женишься, когда я умру, — говаривал он.
— Никогда, — отвечал Лис.
Старик принимался тогда снова хохотать и говорить как-то таинственно об охоте на лисиц и что ему хотелось бы знать, кому достанется хвост Лисика. Он говорил, что стоит ему только закрыть глаза, как вся клэйберийская свора ринется за Лисиком, который, свесив язык, будет изо всех сил удирать.
Лисик воздерживался от всяких пререканий, потому что само собою подразумевалось, что он получит и ферму и деньги дяди, когда тот умрет; а потому он продолжал сидеть тут и улыбался, точно эти шутки нравились ему.
Лисику было сорок три года, когда дядя его умер. Старик как будто бредил перед смертью и говорил, что он всегда был добрым человеком и как приятно ему теперь умирать. Он упомянул о небольших денежных суммах, которые будто бы были ему должны на селе, но о них никто не помнил.
— Я написал завещание, Лисик, — сказал он, — и отдал его на сохранение школьному учителю. Я все оставил тебе.
5
Джекобс написал около дюжины рассказов про жителей Клейбери. Из включенных в наше Собрание сочинений, это, помимо данного, еще "Знаменитый фокусник", "Четыре голубя", "В семье", "Выигрыш" и "Часы".