«При исследовании политических условий слишком легко поддаться искушению упустить из виду объективный характер отношений и объяснить все волей действующего лица. Существуют, однако, отношения, которые определяют действия как частных лиц, так и отдельных властей и которые столь же независимы, как и движения дыхания. Принимая эту объективную точку зрения с самого начала, мы не будем предполагать исключительно добрую или злую волю с той или иной стороны. Напротив, мы наблюдаем отношения, в которых поначалу действуют только лица» [190].
Для исправления этих противоречий, по мнению Маркса, необходимо открытое общественное обсуждение: «Дабы разрешить затруднение, и администрация, и управляемые нуждаются в третьем элементе – элементе политическом, который, не будучи официальным и бюрократическим, в то же время представляет гражданина, при этом без привлечения его частных интересов. Этим решающим элементом, состоящим из политического ума и гражданского сердца, является свободная пресса» [191].
У Маркса уже должно было сложиться впечатление, что дни Rheinische Zeitung сочтены. 24 декабря 1842 года, в первую годовщину ослабления цензуры, Leipziger Allgemeine Zeitung[33], одна из самых важных либеральных газет Германии, опубликовала письмо Гервега, в котором он протестовал против того, что газета, которую надеялся редактировать из Цюриха, запрещена в Пруссии. В ответ Гервег был выслан из Пруссии, а газета Leipziger Allgemeine Zeitung закрыта; 3 января 1843 года под давлением Фридриха Вильгельма IV саксонское правительство закрыло Deutsche Jahrbücher, а 21 января Совет министров под председательством короля принял решение о закрытии Rheinische Zeitung. Маркс написал Руге:
«Несколько конкретных причин привели к закрытию нашей газеты: увеличение тиража, мое оправдание мозельского корреспондента, обвинившего высокопоставленных политиков, наше упорство не назвать человека, сообщившего нам о проекте закона о разводе, созыв парламентов, на которые мы могли бы повлиять, и, наконец, наша критика подавления Leipziger Allgemeine Zeitung и Deutsche Jahrbücher» [192].
Кроме того, российский император лично выразил прусскому правительству протест против антирусских статей в Rheinische Zeitung. Маркс предложил подать в отставку в надежде спасти газету, но решение правительства было окончательным [193]. Датой выхода последнего номера газеты было выбрано 31 марта 1843 года, но цензура оказалась настолько невыносима, что Маркс предпочел уволиться 17 марта. В заявлении, опубликованном в газете, Маркс сказал, что его отставка была вызвана «нынешним состоянием цензуры» [194], хотя позже он приписал ее желанию акционеров пойти на компромисс с правительством [195].
В последние несколько месяцев Маркс, безусловно, был главной движущей силой газеты. К концу декабря ее тираж вырос до 3500 экземпляров. 18 марта цензор Сен-Поль писал: «Сегодня ветер переменился. Вчера человек, который был spiritus rector[34], душой всего предприятия, наконец-то подал в отставку <…> Я вполне доволен и сегодня уделил цензуре едва ли четверть того времени, которое она обычно занимала» [196]. Взгляды Маркса, безусловно, были сильны. Сен-Поль писал, что «Маркс готов умереть за свои взгляды, в истинности которых он абсолютно убежден».
Решение о запрете Rheinisch Zeitung стало для Маркса освобождением. «Правительство, – сказал он, – вернуло мне свободу» [197]. Хотя и продолжал писать, он был уверен, что его будущее за границей: «В Германии я не могу начать ничего нового; здесь приходится подделывать себя» [198]. Его решение эмигрировать было уже принято: оставались только вопросы – когда и куда.
2. Париж
Мы едем во Францию, на порог нового мира. Пусть он оправдает наши мечты! В конце нашего путешествия мы окажемся в широкой парижской долине, колыбели новой Европы, великой лаборатории, где мировая история всегда находит свежий источник. Именно в Париже мы проживем наши победы и наши поражения. Даже философия, область, в которой мы опережаем свое время, сможет восторжествовать только тогда, когда она будет провозглашена в Париже и пропитана французским духом.