Прошла неделя, прежде чем Карлу XII удалось сдвинуть с места свой флот. X. Вахтмейстер, получив от короля довольно резкое и оскорбительное письмо, обвинявшее старого вояку чуть ли не в трусости, частью легких своих кораблей начал маневр по обходу острова Сальтхольмё по мелководному северному фарватеру. Без неприятностей не обошлось, несколько шведских кораблей все-таки напоролись на мель, правда, их вскоре удалось снять с грунта и пустить в дело. С севера на датчан нажали англичане с голландцами, и датская эскадра, боясь попасть в окружение, вступать в бой с превосходящими в два раза силами противника не стала и ускользнула от них, укрывшись в порту Копенгагена. Король еще раз попытался направить свои корабли в бой, но достичь заветной цели — разгромить датский флот — ему не удалось: датчане искусно организовали оборону, выдвинув вперед мощные плавучие батареи, и союзные корабли подойти ближе к стенам датской столицы не решались. Ограничились перестрелкой, которую можно было наблюдать с колокольни какой-нибудь церкви в Мальмё. Зрелище было красивое и впечатляющее, но вполне безобидное для обеих воюющих сторон.
В сложившейся ситуации «достать» датский флот и заставить датчан капитулировать можно было только с помощью высадки в Зеландии. Был составлен сложный план, включавший два места десантирования под Копенгагеном и одно — в районе Бельта. Потом, однако, выяснилось, что для исполнения такого грандиозного плана у шведов не хватит ни сил, ни средств, и решили ограничиться одной операцией. К ее планированию Карл подключил своего бывшего учителя и генерал-квартирмейстера М. Стюарта и генерала К. Г. Реншёльда. Стюарт скрытно от датчан провел рекогносцировку побережья между Копенгагеном и Хельсингёром, выбрал место для высадки в районе Хумлебэка и уговорил шведских моряков начать десантную операцию. Подтянули в район высадки мелкие суда, посадили на них гвардию вместе с Кальмарским и Уппландским полками и под прикрытием артиллерийского огня объединенных союзных флотов двумя группами поплыли к берегу, маневрируя и не показывая противнику истинное место высадки.
Карл XII со Стюартом находились в составе десанта правой флотилии, в то время как генерал-лейтенант Реншёльд, главнокомандующий всей операцией, руководил высадкой десанта левой. Шведам хорошо было видно, как датчане со своей кавалерией и пехотой метались по берегу, стараясь оказаться в нужное время в нужном месте — прикрыть все побережье у них не хватало сил. В Зеландии король Фредрик кроме флота оставил всего 4500 солдат регулярной армии.
На баркасе с королем находились М. Стюарт, X. Вахтмейстер, начальник гвардии полковник Кнут Поссе и лейтенант драбантов полковник Врангель. Нетерпеливый король в 300 шагах от берега выпрыгнул из баркаса первым, не дожидаясь, когда он коснется дна, и оказался по горло в воде. За ним попрыгали остальные. Король со шпагой в руке устремился к берегу, сопровождаемый солдатами, поднимавшими свои мушкеты высоко над головой, чтобы не замочить порох. С берега стреляли, и Карл спросил идущего рядом генерал-квартирмейстера Стюарта, что это за свист над головами.
— Ваше величество, — ответил тот, — это свистят пули, выпускаемые в вас.
— С этого часа это станет моей музыкой, — сказал Карл и блаженно улыбнулся[42].
Скоро вся правая десантная колонна, не встречая почти никакого сопротивления, оказалась на берегу. Небольшие стычки с датской кавалерией произошли на левом фланге у Реншёльда, но датчане бежали и скоро скрылись с места, оставив убитых и раненых. Шведские потери, по Ф. Г. Бенгтссону, составили не больше трех убитых солдат и несколько раненых, включая генерала Стюарта. Несмотря на ранение, неутомимый генерал занялся укреплением шведского плацдарма и организацией подкрепления. Высадившихся под Хумлебэком шведских солдат было слишком мало, чтобы противостоять возможным контратакам датчан. Так 4 августа 1700 года король Швеции Карл XII впервые ступил на чужую землю.
Король Фредрик IV со своими основными военными силами находился под Тённингеном, что оказалось очень на руку шведам. Военные силы датчан в Зеландии, как было упомянуто нами выше, были слабыми, а командовать им и было поручено целой комиссии, состоящей из сплошных бездарностей. Найдись среди них хоть один дельный и толковый военачальник, то даже с учетом того, что датский флот был заперт в Копенгагене, шведам могло бы не поздоровиться. Датчане могли если и не сбросить их в море, то хотя бы организовать приличную оборону столицы. Но этого не произошло: они почта безучастно наблюдали, как шведы в течение двух недель (!) — мешала все та же ветреная погода — под их носом расширяли свой плацдарм под Хумлебэком, перевозили подкрепления из Швеции и вводили на остров все новые воинские части, пока не достигли численного превосходства. Скорее бездарность датского командования (генерал-лейтенант Шакк), а не выдающиеся полководческие способности Реншёльда, Стюарта или Карла XII, способствовала ошеломительному успеху копенгагенской операции шведов[43].
Возле Копенгагена тем не менее датчанами были возведены редуты, взять датскую столицу с ходу не удавалось, и шведы начади планомерный обстрел города. Датские корабли находились неподалеку, но ввиду преобладающего перевеса объединенного шведско-голландско-английского флота выходить в море не решились. Крепостные пушки Копенгагена тоже молчали, потому что сектор обстрела закрывали мачты собственных кораблей, и артиллеристы боялись попасть в своих.
Король Карл разослал охранные грамоты по округе, организовал подвоз провианта из ближайших датских деревень, ужесточил дисциплину в войсках и занялся охотой на оленей в датском королевском парке Дюрехаве — чтобы датский собрат хоть немного почувствовал тяготы войны. Вокруг, если не считать редких выстрелов датских стрелков, было тихо и спокойно, и король со своей свитой вполне наслаждался этой идиллией. Все датские и шведские историки сходятся в одном: самым большим воинским достижением датской армии под Копенгагеном была поимка шведского патруля из десяти солдат во главе с лейтенантом.
Но скоро идиллия закончилась. Из Швеции наконец прибыли намеченные для боевых действий в Зеландии подразделения пехоты и кавалерии, и к началу августа Карл XII уже располагал примерно десятитысячным корпусом, включавшим в себя все рода войск. 21 августа, после некоторых проволочек, шведы тремя колоннами выступили на юг к Копенгагену. Накануне, 20 августа, к Карлу из шведского лагеря в Голштинии прибыл курьер Фабрициус и привез уведомление люнебургских герцогов о том, что переговоры между герцогом Голштинии и королем Дании находятся в стадии завершения, что скоро между ними будет подписан мир, в связи с чем Швеции надлежит прекратить все военные действия против Дании. Карл проигнорировал это уведомление даже после того, как оно было подтверждено люнебургским и шведским посланниками, поскольку, по его мнению, еще не было известно, включен ли в текст мирного договора пункт об отказе Фредрика IV от союза с Августом II, и отдал приказ незамедлительно идти на Копенгаген.
По пути шведы встретили датского ротмистра с одиннадцатью пленными шведами и сообщением, что война закончилась и что 18 августа в Травентале, под Любеком, между двумя воюющими Фредриками Четвертыми был заключен мир. Карл XII, не выразив ни сожаления, ни особой радости по поводу этого сообщения, приказал забрать у ротмистра пленных и продолжить марш к датской столице. Потом прискакал адъютант голштинского герцога и подтвердил то, что сказал датский ротмистр. Король узнал, что герцог условиями мира очень доволен, потому что получил все, что хотел: и суверенитет, и jus armorum, и даже денежную контрибуцию, но в уведомлении герцога опять не было слов о главном требовании Карла — отказе Дании от союза с Саксонией. Шведы продолжали приближаться к Копенгагену.
42
Так у Вольтера. Шведские историки Ф. Ф. Карлссон и Б. Лильегрен считают этот разговор, как вообще многое в книге французского классика, выдумкой, хота и вполне отвечающей характеру и настроениям молодого короля Карла.
43
Б. Лильегрен сообщает о потерях, понесенных во время Хумлебэкской операции: со стороны шведов один убитый и несколько раненых, включая генерал-майора М. Стюарта, а с датской стороны потери составили больше пятидесяти человек.