Казахстан-Россия: тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг.

Но через четыре года после того Иоанн решился войти с ними в политические сношения. Причиною такового предприятия были, вероятно, просьбы Строгановых, которые, имея с ордою казачьею торговые связи, склонили государя поддержать и распространить оные отправлением к владельцам той орды своего посланца. Звание сие было возложено на Третьяка Чебукова, но он, не достигнув места своего назначения, в июле 1573 года взят был в плен близ Камы племянником хана сибирского Кучума, известным Маметкулом. Не получив таким образом успеха в первом опыте сношений с киргиз-кайсаками, Иоанн отложил повторение оного до другого удобного случая. Между тем 30 мая 1574 года дал Строгановым грамоту, которою дозволил им беспошлинно торговать с казачьею ордою.

Завоевание Сибири, вскоре затем последовавшее, сблизило народ сей с россиянами. Кучум, последний хан сибирский, был киргиз-казак. Завладев Искером силой оружия и убиением царствовавших в нем Ядигера и Бекбулата, он необходимо должен был иметь около себя и войско, составленное из прежних соотечественников своих. Следовательно, Ермак и сподвижники его, без всякого сомнения, сражались с казаками, или нынешними киргиз-казаками…»44.

В 1581 году на средства Строгановых для похода на Западную Сибирь снаряжена экспедиция из 600 волжских казаков с атаманом Ермаком Тимофеевичем. Осенью 1582 года, разгромив укрепленный военный лагерь Кучума, отряд Ермака без боя занял столицу Сибирского ханства Кашлык, а подвластные хану сибирские народности присягнули на верность русскому царю. Однако Кучум не прекратил сопротивления и откочевал на юг.

Победа русских казаков не принесла России окончательного установления контроля над просторами Сибири. В течение двух лет отряды Кучума продолжали нападать на русских казаков. Из Москвы в Западную Сибирь был послан новый отряд воеводы князя Болховского. А летом 1585 года отряд Ермака попал в засаду, устроенную кучумовцами, сам атаман утонул в Иртыше. Однако в 1580 – 1590 годы поток русской колонизации в Сибири не ослабевал, новые отряды воевод основывали вдоль западносибирских рек города крепости Тюмень (1586), Тобольск (1587), Тару (1594) и Верхотурье (1598). К концу столетия хан Кучум потерпел окончательное поражение и вскоре погиб, но еще его дети и внуки (чингизиды) продолжали борьбу с русскими переселенцами. Только в начале XVII века народности Западной Сибири окончательно вошли в состав России.

Ярко и образно воспроизвел этот далекий период истории русско-казахских отношений русский советский поэт Павел Васильев (1910 – 1937).

Павел Васильев

Он родился в городе Атбасаре Акмолинской области и часть своей жизни провел в казахстанских городах.. С большой любовью и вниманием относился Васильев к казахам, к их быту, традициям, привычкам, тяжелой жизни в период колонизации. Его бабушка по отцовской линии Мария Федоровна и дед Корнила Ильич, несмотря на неграмотность, обладали редким даром рассказывать о прошлом. Очевидно, их исторические рассказы послужили одним из источников вдохновения для талантливого внука, когда он впоследствии создавал свои поэтические произведения.

Да и сам поэт Павел Васильев – живой свидетель великих событий в истории своей страны: российских революций начала ХХ века, гражданской войны, коллективизации, политических репрессий. А вот как он пишет о Ермаке:

«…Эти стаи привел на Иртыш Ермак,
Здесь они карагач на костры вырубали
И селились станицами возле зеленой волны,
Тынья, крепости называли по-рыбьи и птичьи,
Так возникли Лебяжье, Черлак и Гусиная Пристань.
…К устью каменных гор они песни и струги вели:
Где стреляли по лебедю – там возникло Лебяжье,
Где осетр попадался обильно – Черлак возникал,
Тяжелые гуси ломали осоку в полете –
Там Гусиная Пристань тын городила.
Ермак Тимофеевич давал есаулам наказ,
Чтоб рубили дома казаки и ставили бани,
И брюхатили пуще баб завезенных,
И заставы покрепче держали на сопках дозорных,
И блюли свои грамоты, власть и оружие.
Край чужой. По ночам зачинается где-то тоска,
Стонут выпи по-бабьи, кричат по-кошачьи, и долго
Поднимаются к небу тревожные волоки волчьи.
Выдра выплещется. Выстрелит рядом пищаль,
Раздадутся копыта, – кочевники под боком были.
Край недобрый. Наклонишься только к ручью,
Только спешишься, чтобы подпругу поправить,
Тетива загудит, под сосок, в крестовину иль в глотку,
В оперении диком, шатаясь, вгрызется стрела, –
Степняки и дики и раскосы, а метятся ладно…
… И когда не хватало станичных жен привозных,
Снаряжались в аулы, чинили резню, табуны угоняли,
Волокли полонянок скуластых за косы по травам
И, бросая в седло, увозили к себе в тыны…
Оттого среди русых чубатых иртышских станиц
Тут и там азиатские водятся скулы,
Узкий глаз азиата и дугами гнутые ноги, –
Это кровь матерей поднимается исподволь в них,
Слишком красная, чтобы смешаться с другою.
… Вознесли города над собой – золотые кресты,
И кочевники согнаны были к горам и озерам,
Чтобы соль вырубать и руду и пасти табуны.
Казаков же держали заместо дозорных собак
И с цепей их спускали, когда бунтовали аулы» 45.

44

А.И.Левшин. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. «Санат» Алматы. 1996. С. 156.

45

Павел Васильев. Стихотворения и поэмы. Алма-Ата.»Жазушы». 1984. С. 153 – 154.