После того как был положительно оценен опыт использования казачьих частей на Северном Кавказе, германское командование в октябре — ноябре 1942-го дало санкцию на формирование в областях Дона, Кубани и Терека казачьих полков. Из добровольцев донских казачьих станиц был организован 1-й Синегорский атаманский полк в составе 1260 офицеров и казаков под командованием войскового старшины Журавлева. Еще один донской полк (1-й Донской казачий полк) был сформирован в Новочеркасске под личным командованием Походного атамана полковника С.В. Павлова. Его численность по разным оценкам составляла от 400 до 900 человек (причем офицерский состав практически полностью состоял из старых русских офицеров-неказаков), материально-техническое обеспечение было чрезвычайно плохим. 2-й Донской полк численностью в 300 человек под командованием есаула Тимофея Доманова был сформирован в январе 1943 года в городе Шахты. На Дону также были организованы еще один Донской полк без номера под командованием некоего А.В. Шумкова и пластунский батальон. Все эти части вошли впоследствии в Казачью группу Походного атамана полковника С.В. Павлова[452], позднее переименованную в Казачий Стан.
Главной проблемой всех этих частей (впрочем, как и всех других, сформированных на Дону, Кубани и Тереке) было почти полное отсутствие квалифицированного казачьего командного состава. Офицерские должности занимали либо плохо подготовленные, но лояльные новому режиму рядовые казаки, либо ветхие старики, либо ненадежные офицеры из лагерей для военнопленных. Очень точно характеризует ситуацию с командным составом донесение, полученное с оккупированных территорий генералом Е.И. Балабиным: «Формируется три донских полка. Командиром одного из них назначен полковник Елкин, 70 лет. Молодых офицеров вообще нет…»[453]
Помимо формирования боевых частей из казаков, оккупационными властями было санкционировано создание целой системы карательных и полицейских органов, которые должны были сыграть одну из главных ролей в организации управления на захваченной территории. В сельской местности полицейские управления входили в состав управ. В городах полиция выполняла распоряжения бургомистров, но не входила в состав управ, а подчинялась непосредственно военным комендантам. Полицейское управление обычно состояло из отделов: политического, криминального, наружной службы и службы порядка, паспортного, пожарной охраны, следственного и тюремного. Полицейским не полагалась какая-либо специальная форма, зачастую единственным знаком отличия была белая повязка. Помимо поддержания порядка и охраны населенных пунктов, на полицию возлагались задачи по контролю цен на рынках и конфискации награбленного имущества. Кроме этого, немцам подчинялось огромное количество отрядов и отрядиков так называемой «вспомогательной» полиции (местные жители называли их полицаями), тоже состоящих из местных жителей, преимущественно казаков. По данным анкетирования, в Глубокинской районной управе из 48 «вспомогательных полицейских» 40 объявили себя казаками, а остальные в графе национальность написали либо «русский», либо «украинец». Надежность и боеспособность этих формирований, в отличие от тех частей, что были сформированы в Новочеркасске, была очень невысокой. В этих отрядах, как правило, состояли не идейные противники советской власти, а те, кто был лишен каких бы то ни было моральных принципов и был готов служить любой власти, которая удовлетворила бы их личные запросы. Судя по имеющимся характеристикам, которые составили на этих людей сами немцы, большинство полицаев пошли на службу только ради возможности «пожить в свое удовольствие», многие из них имели «тенденцию к личной наживе» и нередко занимались грабежами и «самоснабжением за счет населения»[454]. Во время отхода немцев с территории Ростовской области личный состав этих частей либо вливался в более крупные казачьи формирования, либо разбегался в надежде отсидеться и скрыть свою службу немцам.
452
См.: