1 мая 1944 года произошло знаменательное событие — в честь годовщины создания 1-й казачьей дивизии по приказу Адольфа Гитлера были полностью уравнены в правах германские солдаты и казаки. Согласно этому распоряжению, казаки стали носить знаки различия Германской армии, но одновременно по-прежнему сохранялись и знаки казачьих войск. Казакам было разрешено носить лампасы и папахи, а вне боевой обстановки и традиционную казачью форму. «Офицеры национальных соединений, занимающие штатные места и отвечающие всем требованиям в отношении характера, поведения, работоспособности и надежности, — было сказано в приказе, — будут в дальнейшем носить германские знаки различия и национальный нарукавный знак (на правом рукаве), а также кокарду в соответствии с имеющимися указаниями. Ношение германских знаков различия разрешается только после того, как каждый военнослужащий лично получит на то разрешение, которое будет занесено ему в книжку военнослужащего. Офицеры, о которых еще не установлено, достойны ли они носить германские знаки различия, привлекаются к дополнительному прохождению испытательных курсов»[577]. Продовольственное снабжение казаков, фронтовые денежные и пайковые надбавки, оплата командировок начали производиться на тех же основаниях, что и для германского офицерского, унтер-офицерского и рядового состава. Дополнительное ежемесячное довольствие стало выдаваться национальными соединениями по существующим для германских военнослужащих тарифам. Что касается предоставления отпусков, офицерский и унтер-офицерский состав национальных соединений, в основном, был приравнен к германским военнослужащим. Добровольцы, не имеющие в Германии родственников, получили возможность проводить свой отпуск в специально предназначенных для этого домах отдыха. Вместе с тем вырабатывались новые распоряжения о выплате денежного довольствия военнослужащим национальных соединений, а также о порядке выплаты пособий семьям военнослужащих и пенсий инвалидам. Одновременно на всех добровольцев распространялись действующие в Германской армии уложения о воинском уголовном праве и о дисциплинарных взысканиях.
29 июня 1944 года началась операция из района Пожега — Талькессель в направлении Джяково, в которой участвовали 3-й Кубанский и 5-й Донской полки 2-й казачьей бригады. Но и здесь партизаны не приняли боя и отступили на север и восток. Такое странное поведение партизанских отрядов вызвало у командования дивизии сильное подозрение. После проведенного расследования появилось предположение, что в провале тщательно подготовленной операции виноват эмигрант-переводчик — зондерфюрер князь Мирский, выдавший титовцам планы своего командования и вскоре таинственно исчезнувший из расположения бригады.
Одновременно 1-я казачья бригада осуществляла крупную карательную операцию юго-западнее Загреба. Она началась 10 июля 1944 года. Три казачьих полка, продвигавшиеся с разных направлений, соединились в районе города Метлика, занятого партизанами. После недолгого сопротивления утром следующего дня Метлика с минимальными для казаков потерями была взята штурмом. По завершении операции в бригаде произошли кадровые перестановки: вместо выбывшего полковника фон Боссе командиром бригады был назначен полковник фон Баат, а командиром 4-го Кубанского полка — подполковник фон Кляйн.
Под руководством командира 2-й казачьей бригады фон Шульца 25–26 июля началась карательная операция в Боснии, в которой участвовали все те же 3-й Кубанский и 5-й Донской полки, действовавшие в направлении Черновица — Прнявор. В качестве усиления германским командованием был выделен полицейский полк. Результаты операции оказались незначительными: лишь 2-й пластунский дивизион 5-го Донского полка имел столкновение со слабыми силами партизан (последние были рассеяны). Полки прошли через горные лесные массивы и, перебравшись через Саву западнее местечка Брод с помощью казачьего саперного батальона майора Янса, вышли 2 августа в места прежней дислокации.