Любопытно, что еще задолго до 22 июня 1941 года казаки-балабинцы начали подготовку к будущей войне. 14 апреля 1941 года атаман Е.И. Балабин опубликовал специальный приказ по станицам, хуторам и отдельно живущим казакам на территории Третьего рей- ха в Словакии: «Уже близок тот час, — говорится в этом документе, — когда от нас, казаков, потребуется сложная и серьезная работа по освобождению нашего Отечества от жидовского ига и восстановлению на нем лучших жемчужин Короны Российской — Казачьих Войск»[59].
Общеказачье объединение в Германской империи непосредственно подчинялось В.В. Бискупскому, а его указания получало через начальника опорного пункта Управления делами русской эмиграции в протекторате Чехии и Моравии К Ефремова.
Однако создание Общеказачьего объединения отнюдь не ликвидировало раскол в казачьем эмигрантском движении. За пределами остались и действовали самостийники. Довольно прочные позиции они имели в Общеказачьей станице в Праге, а в хуторах Брненской станицы активно действовал, призывая казаков не подчиняться Е.И. Балабину и В.В. Бискупскому, самостийник А.А. Гусельщиков. О ситуации, сложившейся в связи с этими противоречиями в Праге, Е.И. Балабин сообщал В.В. Бискупскому в письме от 26 февраля 1940 года: «Общеказачья станица в Праге, находящаяся в сфере влияния генерала П.Х. Попова, до настоящего времени не приступила к ликвидации, хотя лично руководители ее были осведомлены о предстоящей реформе казачьих объединений в Протекторате. В этом, несомненно, сказывается воздействие генерала ИХ. Попова и лиц, составляющих его ближайшее окружение. Генерал Попов уведомляет казаков, что его организация пользуется поддержкой властей, что он получит из Берлина Устав, которым будет руководствоваться его группа, и часть казаков ему верит. Пока деятельности генерала Попова не будет положен конец, объединение всех казаков в Протекторате достигнуто не будет. За ним пойдет, правда, ничтожное меньшинство, но оно все же будет, и казачество останется раздробленным на две группы»[60].
Уговоры и увещевания Балабина и Бискупского вскоре возымели действие. В апреле часть самостийников (так называемая Инициативная группа) выступила с протестом против действий своих лидеров и, образовав Общеказачий хутор в Праге, вошла в подчинение генерала Е.И. Балабина.
В апреле всё того же 1940 года Е.И. Балабин отмечал, что самостийники очень активно налаживают сотрудничество с Пражским гестапо. В частности, в письме П.Н. Краснову он писал: «Поповцы не унимаются. Вновь выбранный атаманом Попов хлопочет у Гестапо о снятии ареста с кассы и инвентаря прежней станицы, говоря, что у них осталось 75 казаков, а с Болгарией, Югославией и Польшей будто бы 1118 человек. Конечно, цифры ложные, а что за границей и проверить нельзя, но понимают ли это наши хозяева? А ведь ложными цифрами они оперируют в Гестапо и производят впечатление»[61].
Несомненный интерес представляет рукопись Е.И. Балабина «О самостийниках», написанная им в марте 1940 года. В ней он дает довольно точную общеполитическую оценку этого движения и его пагубную роль для казачьей эмиграции: «В среде казачьей эмиграции в Европе, — в частности, писал атаман, — народилось уже давно уродливое и скорее даже позорное явление — самостийность. В происхождении его несомненно повинна не казачья масса, а претенденты в „вожди“, честолюбцы, желающие играть политическую роль, и еще больше — те иностранные политические круги, которые строят своекорыстные расчеты на разделение России и приобретение исключительного влияния в отделившихся от государственного единства областях. Самостийники составляют несколько враждующих между собой групп, но в общем их можно разделить на две различные части. К первой принадлежат политические фантазеры, мечтающие о создании самостоятельного казачьего государства — Казакии, независимого от России и от других европейских государств; им, создателям этого государства, должна принадлежать руководятся роль в будущей его жизни. Это политические честолюбцы, невежды, не знающие ни истории, ни основ политического равновесия Европы. Послевоенный европейский режим внушил им надежду на реализацию их мечтаний: если на обломках бывшей Австрийской монархии возник ряд новых государств, то почему же из развалин Российской державы не выкроить для их удовлетворения казачью самостоятельную республику. Другая часть самостийников более практична: они просто ищут иностранных нанимателей, которые за проповедь дробления нашей Родины готовы заплатить деньги, пусть небольшие, но все же достаточные, чтобы им вести праздную жизнь и играть роль политических деятелей»[62].