Реальные причины, по которым немецкое командование решилось, в обход многих своих противников из восточного министерства, организовать независимый казачий округ, были весьма прозаичны. Естественно, меньше всего фашисты пеклись о казаках и об их желаниях. Как недвусмысленно отмечалось в официальном докладе — отчете о первых итогах эксперимента: «Где сражается казак или погибает иногородний, немецкий солдат не сражается и не умирает»[299]. Кроме того, «Казачий автономный округ» и его казачьи части, преданные немцам, должны были сыграть роль лояльной немцам территориальной прослойки между Украиной, которую планировалось использовать как главную житницу Европы, и Кавказом, в немецких планах — главного нефтяного резервуара будущего великого Рейха. Эпопея с казачьей автономией лишний раз показала, что по вопросу о казаках в немецком руководстве не было единого мнения. Армия, видевшая в них необходимых помощников на фронте и в тылу, пыталась всячески содействовать казачьим устремлениям и была даже готова санкционировать создание автономных казачьих образований, а СС и восточное министерство считали, что раз они русские (так к ним относилось большинство руководителей, несмотря на теории о казаках-арийцах), то, следовательно, недочеловеки (Untermenschen), подлежащие уничтожению или онемечиванию.
Подводя итоги оккупационной политики немцев на территории Дона, Кубани и Терека, можно прийти к выводу, что, несмотря на предоставленные казакам некоторые свободы, она не оправдала себя в глазах той части населения, которая с нетерпением ждала прихода немцев. Немецкая политика в земельном вопросе вызывала наибольшее недовольство среди простых казаков: ненавистные сталинские колхозы не были упразднены.
Другим камнем преткновения в отношениях между казаками и немцами был вопрос о руководстве на местах. Власть всех выборных казачьих атаманов слишком сильно ограничивалась германской оккупационной администрацией. В результате интересы жаждущих самостоятельности казачьих атаманов постоянно сталкивались с действиями немецких военных чиновников, опирающихся на директивы из Берлина, что выливалось в постоянные конфликты. К тому же многие лидеры казачьего движения были личностями весьма сомнительными, что также вносило определенный разлад в казачье движение на оккупированных территориях Дона, Кубани и Терека. Среди казаков не было единства. Одни прославляли Белого с Духопельниковым и клеймили Павлова, другие были готовы отдать жизнь за Павлова и советского агента Сюсюкина, но при этом ненавидели П.Н. Краснова и утверждали, что все беды — от эмигрантов. Сами эмигранты и их лидеры в большинстве своем считали, что выборные атаманы на оккупированных территориях — сплошная фикция. Вот какую характеристику выбранным казачьим лидерам дает лидер Общеказачьего объединения в Германской империи Е.И. Балабин в письме генералу П.Н. Краснову от 26 февраля 1944 года: «У меня несколько писем от разных лиц, рисующих безотрадную картину: Атаман Духопельников, Белый, Павлов и „Казачий комитет“, делая приблизительно одно и то же дело, враждуют друг с другом и всеми силами стараются мешать один другому, забывая главную цель — уничтожение большевизма. Все вербуют людей на фронт и в полицию, но вербовку „противной“ группы преследуют вплоть до ареста, до отобрания оружия, выданного немецкими властями (Белый). Беспробудное пьянство и окружение себя уголовным элементом (Духопельников), мошенничество и обирание казаков. Все это ведет к подрыву власти и к позору казачества… Духопельников, в прошлом агент-провокатор НКВД, под кличкой Диск, и у меня есть официальное „заявление“ о нем Полковника Часовникова, бывшего заместителя Начальника Городской полиции Новочеркасска. По словам Начальника Политического Отдела Новочеркасской полиции Урумянца и его помощника Николенко, только отход Германских Войск из Новочеркасска дал возможность Полковнику Духопельникову избежать справедливой кары по закону… Атаман Белый, получивший сейчас большие полномочия, уже раз был арестован, и у него отобрали 36 000 марок, но, сожалению, его освободили. Не сомневаюсь, что он опять накануне скандала»[300]. Что касается атамана С.В. Павлова, этого чуть ли не канонизированного казаками-коллаборационистами лидера казаков на Дону, то ему Е.И. Балабин дает и вовсе уничижительную характеристику: «Павлов серенький, ничего не представляющий есаул, и в Полковники его произвели немцы. И взгляды у него, как и у его окружения, советские, чтобы было так, как при Ленине, во время НЭПА»[301].