Тем не менее, несмотря на все сложности и организационные неурядицы, создание Главного управления казачьих войск явилось важным политическим событием для казачества. Теперь руководство всеми казаками было сосредоточено в руках одного П.Н. Краснова, который пользовался достаточной популярностью в казачьих кругах, а не десятков атаманов и атаманчиков разных политических толков и воззрений.
Помимо задач, связанных с вербовкой казаков, ГУКВ постепенно брало на себя и другие: продолжалась подготовка офицерских кадров, воспитание молодежи, проверка офицерского и рядового состава на лояльность к фашистскому режиму. Всевозможные споры, журнальные «баталии» и партийные разногласия, характерные для казачьей эмиграции в первые годы войны, постепенно отходили на второй план. «Главное Управление Казачьих Войск, — писал журнал „Казачьи ведомости“, — утверждено Германской Властью и, стало быть, по нашей казачьей морали, установлениям и традиции, является для каждого казака незыблемым авторитетом и законом, поставленным начальством. И, конечно, всякий казак понимает, что языкоблудие по отношению к своему законному руководству — не только оскорбление для всего казачества, но и измена воинской присяге»[172].
20 июля 1944 года, в связи с покушением на Адольфа Гитлера, казачье правительство получило возможность еще раз продемонстрировать свою верность и лояльность к нацистскому режиму. За подписью генерала П.Н. Краснова в ставку фюрера была направлена телеграмма со словами поддержки и решимостью продолжать борьбу против «ненавистного большевизма и предателей Рейха» до победного конца. «Наш вождь! Казачьи войска, — читаем мы в этом небезынтересном послании-соболезновании, — перешедшие на сторону Германии и вместе с нею сражающиеся против мирового еврейства и большевизма, с глубоким негодованием и возмущением узнали о гнусном и подлом покушении на Вашу жизнь. В чудесном спасении Вашем они видят великую милость Всемогущего Бога к Германии и казакам, Вам присягнувшим, и залог полной победы Вашей над злобным, жестоким и не стесняющимся в средствах борьбы врагом. Казаки усугубят рвение своего служения для спасения Германии и Европы от большевистской заразы. Живите многие годы, наш Вождь Адольф Гитлер»[173]. 12 августа в ГУКВ пришел ответ: «Начальнику Главного Управления Казачьих Войск Генералу Краснову. Фюрер и Главнокомандующий Армией поручили мне передать Вам Его сердечную благодарность за Ваши пожелания счастья по поводу неудавшегося покушения».[174]
Одновременно с этими внешними, на первый взгляд исключительно объединительными для среды казачества, процессами, внутри ГУКВ происходили серьезные внутренние изменения, которые вносили еще большую неразбериху в эмигрантское казачье движение, и связаны они были с личностью Василия Глазкова и его Казачьим национально-освободительным движением. Как это ни парадоксально, но такие известные казачьи атаманы, как П.Н. Краснов, В.Г. Науменко и А.Г. Шкуро, на протяжении всей войны боровшиеся против самостийников, начали к концу войны понемногу менять свои политические взгляды и переходить на позиции казачьей независимости, казачьего национализма и в идеале создания самостоятельного, а пока — в составе «Великой Германской Империи Казачьего государства». Сложно сказать, с чем было связано такое резкое изменение политических взглядов атаманов, стоящих много лет на позиции Единой и Неделимой России. Тут могло сыграть роль и разочарование в идеях казачьего единонеделимства, и конъюнктурное желание получить больше свободы от немецких покровителей, явно симпатизирующих идеям казаков-националистов, и действительное осознание того, что в это сложное время только националисты способны спасти будущее всего казачества.
Переход на новые для себя политические позиции происходил у атаманов по-разному. Кубанский Войсковой атаман за границей генерал-майор В.Г. Науменко и генерал А.Г. Шкуро активно принимали приглашения Василия Глазкова и часто бывали в Праге, участвовали в митингах и собраниях казаков-националистов, где выступали с пространными речами, в которых убеждали простых казаков встать на путь казачьей независимости. «16 сентября в Праге, — читаем мы отчет об одном из таких мероприятий, — состоялось собрание казаков. На собрание прибыло свыше 400 человек, многие явились даже из провинции. Интерес к собранию усилился прибытием из Берлина Кубанского Атамана генерала В.Г. Науменко и Начальника Казачьего Резерва генерала А.Г. Шкуро… Первым из гостей выступил В.Г. Науменко. Он особенно подчеркнул необходимость строить казакам свое благополучие в тесном единении с Германским народом… Руководитель КНД инженер В. Г. Глазков в своем выступлении заявил: „Сейчас для нас настал давно желанный момент. Или мы проявим себя сознательными казаками, или же будем ожидать милости заклятого врага… Казаки, способные владеть оружием, должны все поголовно встать в ряды своей казачьей армии“»[175]. «Теперь, во время страшной опасности, — обратился в июле 1944 года генерал В.Г. Науменко к простым казакам, — грозящей человечеству и прежде всего нам, казакам, нашим стремлением должно быть построение ЕДИНОГО КАЗАЧЬЕГО ФРОНТА… Только традиционная казачья государственность на наших исторических землях, под защитой Германии, обеспечит нам право на свободное развитие и даст возможность ВНОВЬ СТАТЬ на исторический путь казачьей жизни… МЫ заявляем, что ЕДИНСТВЕННЫМ ПУТЕМ НАШИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПУТЬ КАЗАЧИЙ. Поэтому я теперь требую от всех Кубанцев забыть прошлые недоразумения, прекратить партийные разногласия и крепко сплотиться вокруг МЕНЯ и наших ВОЙСКОВЫХ ЗНАМЕН, покрытых вековой славою, для дружной работы во имя родной Кубани и в целях ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА КАЗАЧЕСТВА»[176].
Генерал П.Н. Краснов несколько по-другому, более осторожно поддерживал казаков-националистов. В своих публичных выступлениях и обращениях он старался открыто не подчеркивать свою связь с самостийниками, а по-прежнему продолжал стоять на присущих ему еще с Гражданской войны ярко выраженных прогерманских позициях. «Казачьи войска, — заявил генерал в августе 1944 года, — возродятся для свободной жизни при помощи Германии и процветут под ее покровительством. Так будет! В этой вере в Вождя Адольфа Гитлера, в окончательную победу Германии, в возрождение наших казачьих войск, станем ныне, казаки, заедино! Забудем, откинув навсегда, старые счеты, обиды и разговоры о старшинстве и о своих заслугах… Станем все просто казаками, борющимися за общее дело… В страшный час общего напряжения перед грядущей победой мы все, казаки, и идущие с нами и готовящиеся стать казаками „иногородние“ исполним до конца, с полною верой в успех, свой долг с достоинством!»[177] Пожалуй, наиболее ярко свои «самостийные» настроения генерал П.Н. Краснов выразил в одной из журнальных статей, опубликованной 12 декабря 1944 года: «Слышны голоса: Россию хотят завоевать, Россию хотят делить на части, русский народ хотят обратить в рабов… Где Россия? Ее давно уже нет, не будем говорить напыщенных слов о разделе давно поделенной России, о рабстве давно обращенных в рабов… но обратим все свои силы прежде всего и только на свое собственное казачье дело, дело свободы и независимости своего Края — Казачьей Земли»[178].
Одновременно Краснов вел с лидером казаков-националистов Василием Глазковым тайные переговоры. В конце июля 1944 года в Берлине, при участии немецких чинов из Восточного министерства, состоялась одна из таких встреч. На ней П.Н. Краснов якобы пообещал В. Глазкову, что Главное управление казачьих войск вскоре будет переформировано в казачье правительство, в котором самостийники получат целых три «министерства» — пропаганды, внешних и внутренних дел. 2 августа 1944 года П.Н. Краснов даже издал приказ № 8 о начале реорганизации Главного казачьего управления и вызове в Берлин министров-самостийников (П. Полякова из Белграда, В. Карпушкина из Чехии, Д. Еременко из Словакии), однако по неизвестным причинам приказ не был опубликован, а вскоре его аннулировал новый, также нигде не публиковавшийся приказ № 9 от 19 августа 1944 года. «Это было время, — тонко подметил в одной из послевоенных статей непосредственный участник тех событий казак B. Никонов, — увлечения самостийными течениями, перед которыми не устояли даже такие лица, как генерал В.Г. Науменко, генерал А.Г.Шкуро и многие другие… Повторяю, что это было время, когда мало кто устоял от соблазнов самостийничества, призрачных республик, бумажных суверенов и прочих прелестей»[179].
173
Казачья лава. 1944. № 16. 27 июля. С. 1 // На казачьем посту. 1944. № 31. 1 августа. С. 2.
178
Цит. по: