— Если станешь просить отпустить вас, — ответил Кероглу, — не трать зря время. Знай, этого не будет. А другое что хочешь спросить, спрашивай. От роду я не лгал и не солгу.
— Брат, скажи мне только одно, кто ты? Чем ты занимаешься?
— Я Кероглу!
Казалось, воры услышали самую радостную для себя весть? Так и возликовали они. Атаман, смеясь, сказал Кероглу:
— Мир праху отца твоего! Раз ты Кероглу, зачем тебе было хватать и вязать нас? Развяжи, нам руки. Ведь это казна твоего врага. Ты еще должен быть нам благодарен…
Но Кероглу прервал его:
— Пусть казна будет чья угодно, я до нее не дотронусь. Первые мои враги — воры, вот такие бездельники и негодяи, как вы.
Слова его задели атамана.
— Послушай, — сказал он Кероглу, — ведь ты только и знал, что грабил шахов и пашей, что это вдруг ты стал таким праведником?
— Это верно, — ответил Кероглу, — что я всегда грабил и увозил богатства шахов и пашей. Но я не воровал, как вы. Я добывал свое в честном бою. Я побеждал, громил врага, и тогда увозил его богатство. Что бы я ни делал, я делал все открыто, честно сражаясь. Вы презренные трусы и только позорите честных и храбрых людей, называясь одним именем с ними.
Поняли тогда грабители, что Кероглу не отпустит их.
Наступило утро, пришел казначей, и Кероглу передал воров в его руки, а сам вместе с Нигяр пошел осмотреть город.
Бросился казначей прямо к шаху и рассказал ему обо всем, что видел и слышал. Шах тотчас послал людей, и те нашли Кероглу и привели его.
Кероглу вместе с голубоглазой Нигяр предстал перед шахом. Смотрит падишах, — перед ним старик. Но по всему облику, по осанке видно, что это не простой человек, и он спросил:
— Старик, скажи, что здесь произошло? Где ты поймал их?
Рассказал Кероглу все, как было. Тотчас по приказу шаха воры были брошены в темницу. Потом шах сказал Кероглу:
— Старик, честь тебе и хвала за то, что ты поймал грабителей. Я пред тобой в долгу не останусь. Сейчас прикажу и выдадут тебе сколько надо. Но скажи мне, кто ты? Чем занимаешься? Откуда идешь и куда путь держишь?
Слова падишаха снова разбередили рану Кероглу. Казалось, напомнили они ему обо всех его горестях. Эх, до чего тяжкой показалась Кероглу горечь одиночества. Ченлибель, удальцы, минувшие дни, — все, все это предстало перед его взором.
«О, вероломный, подлый мир! — подумал он. — Посмотри, до чего я дожил — падишах предлагает мне подачку».
Не выдержало сердце Кероглу, взял он свой трехструнный саз, прижал к груди и запел:
Падишах узнал Кероглу. Но видит, как говорится, что было, то миновало. От прежнего Кероглу не осталось и помину.
— Кероглу! — сказал он. — Я шах Ирана, а ты Кероглу. Мы всегда были врагами. Но теперь судьбе угодно было, чтобы ты сам, по своей воле, явился ко мне, и притом сделал для меня доброе дело. С этого дня отрекаюсь от вражды. Согласись остаться у меня.
— Нет, не могу я оставаться у тебя, — ответил Кероглу. — Позволь нам уйти.
— Кероглу, ты постарел. Прежний разгул тебе не по силам. Не те уж годы. Оставайся при мне, будь мне советчиком!
Кероглу покачал головой — нет, мол, и нет. Видит шах, что не убедит он его и решил отпустить с миром. Приказал привести двух коней, дать им и проводить.
Теперь оставим Кероглу и Нигяр в дороге, а вы послушайте о шахе.
После ухода Кероглу в сердце шаха запало сомнение. «О, неразумный! — думал он. — Не надо было мне отпускать его. Что ни говори, а волк остается волком. Пока он был в моих руках, надо было не упускать случая, а разделаться с ним».
Призвал шах одного из своих военачальников и приказал ему взять людей, поскакать в обход и преградить дорогу Кероглу, самого его убить, а жену доставить во дворец. Военачальник взял людей, поехал обходным путем и в узком ущелье устроил засаду.
Теперь оставим их тут в ожидании, а я расскажу вам, о ком? О Кероглу и Нигяр.
Кероглу и Нигяр, ничего не подозревая, ехали своей дорогой. Ехали они, ехали и когда доехали до того самого ущелья, видят — вдруг отовсюду на них уставились дула ружей. Военачальник крикнул из засады.
— Стойте!
Кероглу молча остановил коня. Остановила коня и Нигяр…
Военачальник крикнул опять:
— Сойдите с лошадей!
Кероглу сошел с лошади, потом, подойдя к Нигяр, помог и ей сойти с коня.
— Брось наземь все оружие!
— Никакого оружия у меня нет, — ответил Кероглу. — У меня с собой только саз.
Военачальник успокоился и расхрабрился. Выйдя из засады, он подошел к Кероглу и приказал своим людям::
— Связать его по рукам!
Несколько человек бросились к Кероглу. Он не проронил ни слова. Начали связывать ему руки. Нигяр в изумлении смотрела на Кероглу и не понимала, что с ним такое. Взглянул Кероглу на Нигяр и промолвил:
— Не удивляйся, Нигяр-ханум. Пусть связывают, наше время миновало. Теперь настала их пора. Разве не видишь? У них в руках те самые ружья. Теперь орлы и соколы должны склониться перед стервятниками. С этого дня мир наш стал миром подлецов и предателей.
Кероглу связали руки. После этого военачальник разделил своих людей на два отряда. Одному приказал взять Кероглу и идти к ущелью, а другому — посадить Нигяр-ханум на коня и отвезти в город. Видит Кероглу, что хотят разлучить его с Нигяр. Не выдержало сердце его. Посмотрел он на себя, на свои связанные руки, посмотрел на голубоглазую Нигяр, оглянулся на людей, вооруженных ружьями, и запел: